Свита короля

Из-за того что «Троянцы» проиграли оба полуфинальных матча, Оргкомитет принял решение отменить третью игру. Она просто потеряла смысл, поскольку и «Лисы», и «Вороны» уже прошли в финал. Вместо этого обе команды получили дополнительную неделю на отдых, восстановление сил и общение с жадной до сенсаций прессой.

Перед камерой и микрофонами Лисы выглядели уверенно, и чаще всего это не было притворством. Всепоглощающая ненависть к Рико подействовала на их натянутые нервы как анестетик. Вороны почти не высказывались о Лисах – в основном потому, что пытались справиться с последствиями неожиданного ухода Жана. В поисковых запросах на сайте НССА имя Жана Моро в последние несколько дней встречалось чаще всего, однако сам Жан отказывался раскрывать свое местонахождение или удовлетворять любопытство репортеров. После громкого интервью Кевина его упорное молчание еще больше вредило «Воронам», а слухи и сплетни разрастались до невероятных масштабов.

В понедельник вечером Ваймак сообщил, что финальная игра пройдет в «Замке Эвермор». Новость Лисов не обрадовала, но и неожиданностью не стала. Будучи домашней ареной национальной сборной, стадион университета Эдгара Аллана вдвое превосходил размерами «Лисью нору», а мест на трибунах требовалось как можно больше. По мнению Ваймака, желающих увидеть финал не сумел бы вместить даже «Эвермор», однако другой площадки для проведения столь грандиозного матча не нашлось бы во всей Южной Каролине.

Сделав объявление, Ваймак пустил по кругу планшет. Сразу за скамейкой запасных гостевой команды «Вороны» предлагали зарезервировать места для «друзей и родственников». На девятерых выделили восемнадцать мест, и Ваймаку требовался список фамилий, чтобы поскорее передать их организаторам для оформления пригласительных и заказать трансфер из аэропорта на стадион.

Восемнадцать – цифра небольшая, но, как выяснилось, Лисы не смогли набрать даже такое количество народа. Компания Эндрю не собиралась никого приглашать, Элисон тоже без колебаний передала планшет дальше. Рене забронировала одно место для приемной матери, а второе отдала Мэтту, чтобы его отец мог приехать вместе с нынешней пассией. Дэн специально дожидалась, пока определятся остальные: хотела знать, сколько мест можно заграбастать. Несколько ее давних подруг сменили работу на более спокойную, но те немногие, что до сих пор танцевали в стриптиз-клубе, вряд ли смогли бы выпросить выходной на вечер пятницы.

На ночную тренировку без приглашения явились Ники и Аарон. Нил ожидал, что Кевин отправит их восвояси, типа, «перед смертью не надышишься», однако Кевин тут же привлек обоих к делу. В среду к ним присоединились и старшекурсники. Полутора недель, конечно, было недостаточно, чтобы в совершенстве овладеть упражнениями и приемами «Воронов», но Кевин прилагал все усилия, чтобы натренировать товарищей. Если на дневных тренировках его язвительность и грубые замечания всех бесили, то ночью Лисы подчинялись Кевину безропотно и выполняли все команды с мрачной решимостью.

Мэтт, который противостоял Кевину в нападении, первым заметил, что по ночам тот держит клюшку в левой руке. Узнав об этом «секретном оружии» против «Воронов», Лисы еще больше воодушевились.

Теперь, когда в ночных тренировках участвовала вся команда, Нил почти лишился возможности побыть с Эндрю наедине, ведь по возвращении в общежитие все сразу заметили бы, что они куда-то исчезают. То, что они теперь делили комнату, помогало слабо: из-за интенсивных тренировок учебное расписание пришлось уплотнить, и на пары Лисы ходили примерно в одно и то же время. Нил совсем бы приуныл, если бы не общительная натура Ники. Большую часть свободного времени Хэммик проводил в гостях у товарищей по команде и при любой возможности таскал за собой Кевина. Эндрю в этой ситуации приходилось выбирать между Нилом и привычкой контролировать Дэя. Иногда он делал этот выбор в пользу Нила, но случались и такие дни, когда Эндрю из вредности отправлялся разыскивать блудную парочку.

Следующая неделя далась команде гораздо тяжелее. Во-первых, это была последняя неделя учебы: в пятницу «Лисам» предстояло сразиться с «Воронами» в финальном матче Национальной студенческой спортивной лиги, а уже в понедельник начинались итоговые экзамены. Трое преподавателей Нила ввели свободное посещение, разрешив студентам приходить только на практические занятия или вообще осваивать материал самостоятельно. Один раз Нил все-таки пришел на пару, но до конца не высидел. Решил устроиться где-нибудь в библиотеке, однако ноги почему-то сами привели его на стадион.

Ваймак не удивился, увидев Нила, но, прежде чем выдать ему диски с записями матчей, взял с него слово, что тот не завалит экзамены. На следующий день Нил вообще не пошел на учебу. Он отсматривал матчи, а в перерывах нарезал круги по стадиону и упражнялся до изнеможения. С утра он бегал вверх-вниз по трибунам, рассчитывая, что к вечерней тренировке ноги успеют отдохнуть. Он заставлял себя наращивать скорость, хотя знал, что и это не поможет.

«Вороны» летали по полю молниями; они редко удерживали мяч дольше, чем на несколько шагов, владея невероятным искусством отдавать пасы. Именно благодаря этому они разгромили «Лисов» в октябре прошлого года. Кевин в течение многих месяцев обучал Нила манере игры «Воронов», но сейчас это не имело значения. Какая разница, что Кевин и Нил умеют забивать, если их оборона провалится и разрыв по очкам станет критическим. С каждой просмотренной игрой Нил убеждался в этом с тошнотворной ясностью.

Ради вечерней тренировки в среду Аарон и Эндрю отменили еженедельный сеанс терапии с Бетси Добсон, а в четверг ночную тренировку неожиданно пропустил Кевин. Туманно бросив, что ему «нужно кое-что уладить», он оставил вместо себя Нила. Нил терпеть не мог объяснять другим, что и как делать, но времени сомневаться в себе не было. До игры оставалось всего два дня, а помимо Кевина только он знал все упражнения «Воронов». Нил терпеливо объяснял и показывал. Конечно, за такое короткое время его товарищи не сумеют отточить приемы до нужного уровня, но они должны хотя бы представлять, что их ждет в пятницу. Лисы задавали много вопросов, зато не возмущались, и в конце тренировки Дэн шепнула ему на ухо: «Отличная работа, капитан!»

Со стадиона они уехали во втором часу ночи, а когда разошлись по комнатам, Нил понял, что не сможет заснуть: нервное возбуждение взяло верх над усталостью. Пока остальные переодевались ко сну, он застыл у письменного стола, невидящими глазами глядя в учебники. Нехотя полистал конспект, потом отодвинул его в сторону. Хотелось выйти на пробежку, однако Нил понимал, что после долгих тренировок телу нужен отдых. Он принялся было мерить комнату шагами, но одернул себя: нельзя, чтобы остальные видели, как его трясет. Нил опасался, что сомнения сведут на нет общие усердные труды.

В гостиную заглянул Ники:

– Эй, ты как?

– Я в порядке, – ответил Нил. – Просто задумался.

Ники ничего на это не сказал, но ушел не сразу. В гостиной горел свет, поэтому Ники закрыл дверь. Нил неподвижно стоял, пока в спальне не воцарилась тишина, потом сел за стол и уставился в стену. Очнувшись от тревожных раздумий, он решил, будто уже утро, и удивился, когда понял, что за окном по-прежнему темно. Наконец поток изматывающих мыслей начал иссякать, и Нил встал, намереваясь лечь спать, но не успел он отойти от стола, как входная дверь распахнулась – это вернулся Кевин.

От него за километр несло алкоголем, однако Нил забыл об этом, едва увидел заклеенную пластырем скулу. Он не верил своим глазам, боясь даже надеяться, и просто замер на месте не дыша. Кевин захлопнул дверь и, пятясь, привалился к ней спиной. Он чуть не упал, но сумел удержаться на ногах и вперил мутный взгляд в Нила. Видимо, на большее сейчас он был не способен, поэтому Нил подошел к нему сам. Кевин вяло отмахнулся, не поднимая руки. Нил отлепил уголок пластыря и сорвал повязку.

Ему показалось, будто он одновременно рухнул в пропасть и взлетел. На миг сердце ухнуло в пятки, а потом по венам хлынул адреналин. Кевин носил свою «двойку» с первого дня, как оказался под безжалостной опекой семьи Морияма. Несколько лет Рико и Кевин пользовались маркерами, подновляя цифры, когда те начинали бледнеть. Как только позволил возраст, оба набили постоянные татуировки. А теперь цифры «два» на скуле больше не было – ее закрывало угольно-черное изображение шахматной фигуры. Нил плохо разбирался в шахматах, но точно знал, что это не король.

– Ты сделал это, – только и выдохнул он.