Я молча киваю и остаюсь сидеть, а Лорен встает и подходит к мойке. Еще один тупик. Неужели Вудс действительно провернул все это в одиночку? И кто такой Уокер Линкольн?
Меня пугает ответ, нечетко сформировавшийся в моем сознании.
Я замечаю, как что-то тяжелое стремительно приближается к моему затылку, но уже слишком поздно.
– Ты нас слышишь? – голос неестественный, искаженный каким-то электронным прибамбасом. Странно, но он напоминает мне таунинский голосовой ящик.
Я молча киваю. Я сижу в темноте, руки у меня связаны за спиной. Что-то мягкое, шарф или галстук, туго завязано у меня на голове, закрывая глаза.
– Извини, что приходится действовать так. Будет лучше, если ты нас не увидишь. В этом случае, когда твой таунинец к тебе подключится, ты не сможешь нас выдать.
Я пробую веревки на запястьях. Они завязаны очень надежно. Избавиться от них самостоятельно невозможно.
– Вы должны немедленно прекратить все это! – говорю я, стараясь придать своему голосу как можно больше властности. – Я знаю: вы полагаете, что схватили коллаборациониста, предателя человеческой расы. Вы считаете это правосудием, справедливым возмездием. Но задумайтесь. Если вы сделаете со мной что-нибудь плохое, вас рано или поздно схватят и все ваши воспоминания об этом событии будут стерты. Что хорошего в отмщении, если вы даже не будете ничего помнить? Для вас этого как бы и не будет вовсе.
Электронные голоса смеются в темноте. Я не могу определить, сколько их, какие они – старые, молодые, мужчины, женщины.
– Отпустите меня.
– Отпустим, – говорит первый голос, – после того как ты прослушаешь вот это.
Я слышу щелчок нажатой клавиши, и затем звучит бестелесный голос:
– Привет, Джош! Вижу, ты нашел ключ к решению загадки.
Голос – мой собственный.
– …Несмотря на обширные исследования, полностью стереть все воспоминания до сих пор никак не удается. Подобно старому жесткому диску, сознание Перерожденного по-прежнему хранит следы этих старых нервных путей, спящих, ждущих нужного толчка…