Эбигейл не желала меня слышать. Она оставалась глуха к моим мольбам; быть может, ее «доспехи» научились видеть во мне лишь еще один злобный голос, который нужно было заглушить.
ЭМИЛИ ФОРТ
Однажды мама в панике прибежала ко мне.
– Я не знаю, где она! Я ее не вижу!
Она не разговаривала со мной несколько дней, одержимая проектом, в который превратилась Хейли. Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, что она имела в виду. Я села вместе с ней за компьютер.
Мама ввела адрес мемориального видео Хейли, которое просматривала по несколько раз в день, чтобы набраться сил.
– Его там нет! – воскликнула она.
Мама открыла в облаке наш семейный архив.
– Где фотографии Хейли? – спросила она. – Вместо них одни крестики!
Мама показала мне свой телефон, свой планшет, внешний накопитель с резервными копиями.
– Нигде ничего нет! Ничего! Нас взломали хакеры? – Ее руки беспомощно трепетали перед грудью, словно крылья пойманной птицы. – Она просто исчезла!
Не говоря ни слова, я подошла к шкафу и достала альбом со старыми фотографиями. Раскрыв его, я нашла семейный снимок, на котором Хейли было десять лет, а мне – восемь.
Я показала его маме.
Еще один сдавленный крик. Дрожащие мамины пальцы стучали по лицу Хейли на фотографии, ища то, чего там не было.
Я поняла. Мое сердце наполнилось болью, жалостью, поглотившей любовь. Я мягко сняла с маминого лица очки.
Она уставилась на фотографию.
– Ты ее нашла! – всхлипнув, стиснула меня в объятиях мама. – О, ты ее нашла!
Мне показалось, будто меня обнял чужой человек. Или это я сама стала для мамы чужой.
Тетя Сара объяснила, что тролли проводили свои атаки очень тщательно. Шаг за шагом они обучили «доспехи» моей матери воспринимать «Хейли» как источник горя.
Однако у нас дома произошло и другое обучение. Родители теперь обращали на меня внимание только тогда, когда я делала что-то, связанное с Хейли. Казалось, они больше не видели меня, будто стерта была именно я, а не сестра.