По краю

— Опять неспокойная ночь! Я надеялся лечь пораньше сегодня. По-моему, в последний раз я нормально выспался в Холодной Скале, — недовольным тоном произнес он.

— Прошли через холл к задней двери. Идем!

Фотий встал с места. Ипатий помедлил, не желая ввязываться в какую-нибудь утомительную историю.

— Ну, что ты застыл?! — поторопил его Фотий от дверей.

Ипатий вздохнул и пошел следом за отцом.

Пустая прихожая тускло освещалась. Фотий остановился, озираясь вокруг. В последнее время его необъяснимо тянуло заглядывать в темные углы, чуланы, кладовки. Он не сопротивлялся подобным желаниям. За годы службы выработалось инстинктивное чувство опасности, которому Фотий доверял безоговорочно. Вот и сейчас, прежде всего он обследовал темноту под лестницей — никого.

— Что ты там ищешь? — подозрительно спросил Ипатий, нагоняя его.

— Трудно сказать! Считай это старческой манией, как у других собирать лоскуточки.

Ипатий усмехнулся. Отцу до старческого слабоумия еще далеко. Они пересекли безлюдную прихожую. Задняя дверь оказалась незапертой. Ипатий кончиками пальцев толкнул ее. С улицы потянуло сыростью и запахом опавшей листвы.

— Приготовь палочку, — попросил он отца и отворил дверь полностью.

Беспокойный ветер утих, и в неподвижном стылом воздухе висел туман. Тишина стояла такая, что слышно, как с водостока падает тяжелая капля в бочку с водой. Фотий и Ипатий напряженно вглядывались во тьму, ожидая подсказки, но ночь молчала.

— Опять показалось?! — с немалым раздражением прошептал Фотий.

— Ш-ш-ш! Вон там, в сарае что-то есть, — ответил Ипатий, опираясь не на слух и зрение, а на интуицию, и побежал к каретному сараю.

Ипатий приблизился к сараю вплотную, но по-прежнему ничто не выдавало постороннего присутствия. Он уже подумал, будто ошибся, приоткрыл дверь на всякий случай, и только тогда увидел свет и услышал голоса. Спорили Зевий и Юстина.

— Я никуда не поеду! — говорила девушка.

— Нет, поедешь! — возражал Зевий, втаскивая чемоданы на багажные места и пыхтя от натуги.

Фотий, сипя одышкой, догнал сына и тоже остановился в изумлении.

— Говорю тебе: я не еду! И оставь мои вещи в покое — надорвешься! Тебе вредно поднимать тяжелое!

Юстина ухватилась за большой чемодан, пытаясь стянуть его с багажного места обратно на землю.

— Вредно! — согласился Зевий, отдуваясь и вытирая потное лицо платком. — Я уже не мальчик и не могу таскать тяжести! Пожалей папочку, не заставляй его поднимать этот распроклятый чемодан дважды!