Поняв, что отвлекся Антон двинулся дальше. На горизонте замаячила промзона.
Выбросы, создаваемые предприятиями поистине монструозного размера, со множеством медных труб, которые казалось уходили далеко в небо, и как здоровенные иглы впивались в него вводя смертельную инъекцию, создавали едва заметный, но очень зловонный смог. Жить в этих местах вероятно было невыносимо. У Антона отсутствовала необходимость дышать, и в этой ситуации было неизвестно кому не повезло больше — мертвому, но имеющему возможность не дышать этим воздухом Антону, или живым, которым из-за своего финансового положения остается только терпеть, без преувеличения, адское серное зловоние этих мест. На пути к своей цели Антону встретился сильно выделяющийся своими арочными, плотно забитыми окнами, коробчатый дом из красного кирпича. На двухэтажном строении у самого входа висела насквозь проржавевшая табличка, на которой все же с трудом можно было разобрать надпись: "Дом — музей Станислава Лема". Фотография, а также годы жизни этого человека, судя по выступающим сквозь ржавчину блестящим царапинам, были намеренно стерты.
Обойдя его несколько раз, он наконец заметил номер дома — 31. Он на месте.
Антон постучал в дверь несколько раз, но так и не получил ответа. Тогда он решенил докричаться до его обитателей:
— Я ищу Станислава, откройте!
После чего с другой стороны ему тут же ответили:
— Да тихо ты, недоумок. Сейчас откроем.".
Внутри здание оказалось не таким, каким он ожидал его увидеть — вместо обшарпанных стен и гор мусора, перед его глазами расположилась довольно ухоженная, хотя и наводящую жути ввиду практически отсутствовавшего освещения гостиная, убранство которой было выполнено в стиле похожем на рококо, но куда более скромном в плане подбора цветов — в основном все было либо серым, либо цвета лакированного дуба, либо бордовым. Вообще, все внутри комнаты отдавало своеобразной скромностью. Видно было сколько средств было вложено в декор, но не один элемент не бросался в глаза и не утягивал внимания, как в цыганских, например, имениях. Ни массивный стол из красного дерева с заковыристым узором на его поверхности из какой-то другой, наверняка не менее дорогой породы дерева, ни приставленные к нему стулья, обтянутые черной кожей у спинки и сидения, ни массивный книжный шкаф под завязку набитый книгами самого разного толка, и редкости зданий, который, однако, несмотря на свои габариты и помпезность неприметно стоял у задней стенки прямиком за столом. Вид одной только гостиной-столовой наводил на Антона чувство не иначе как благоговения. Он было уже начал воображать какие чудесные виды откроются ему в других частях дома, но его рассуждения прервал голос позади:
— Ты чего разорался? Ты бессмертный что ли?
— Не понял?! — встревоженно ответил Антон, ожидая приближения неприятностей.
— Да расслабься — это я шучу так. Ну, "бессмертный что ли?", как будто ты… ну… ты ведь взаправду бессмертный. А, забудь — если шутку нужно объяснять, то это не шутка уже.
— Понятно. Ты Станислав — я так понимаю.
— Хотел бы им быть, но нет. Я Вадим. Присматриваю за входом на полставки. Если тебе нужен Станислав, то можешь найти его наверху. Лестница, справа.
Худосочный юноша в засаленном костюме, по имени Вадим, указал на лестницу ведущую на второй этаж. Для Антона было большим удивлением, что он не увидел эту лестницу сразу. Настолько правильно и органично выглядела гостиная, что все вокруг сливалось из отдельных элементов в одну общую картину, и упустить один из этих элементов было проще простого. Он, скрипя ступеньками, поднялся по массивной лестнице из все того же красного дерева, которым казалось было отделано чуть ли не все в этом доме и пройдя к закрытой дубовой двери осторожно вошел в комнату. Комната, или вернее сказать кабинет, выглядел так же помпезно и дорого, как и гостиная. Изумрудного цвета обои с желтым узором, напоминающим готические мотивы плавно переходили в дубовые стеновые панели на нижней половине комнаты, под которыми находился пол из цельного полированного дерева, застеленный дорогим Бельгийским ковром красно-бурой расцветки на котором наконец стоял огромный старинный стол, за которым сидел некий человек и в свете электрической лампы разглядывал гипсовый бюст.
— Извините. Вы Станислав Лем? — Антон сходу задал вопрос сидящему за столом человеку
— Нет, но дьявол обернувшийся им… Да, это я — создатель общества паука и единоличный владелец этого места. Теперь, если позволите, кто Вы такой?
— Антон… Антон Синельников. Мне сказали вы можете мне помочь с жильем.
— Ну что ж, будем знакомы. У нас есть свободная жилплощадь, нужно только разобраться с парой моментов.