— В этом нет необходимости. Мы сами прогуляемся. Да, Антон? Собирайтесь.
— Сейчас? — устало спросил Антон
— Да. Сейчас. — Миколаш за руку вытянул Антона из убежища
Как только они отошли на минимальное расстояние от дома, при котором их невозможно было подслушать, Миколаш начал высказывать свою просьбу:
— Послушайте… Хотя. Вы не против, если мы оставим эти ненужные формальности в общении?
— Совсем нет. — ответил Антон
— Отлично, а то за все эти годы они встали мне костью в горле. Так вот. Послушай, Антон. Ты ведь не дурак, чтобы понять, что жизнь не вернуть и проклятие никак не снять. Его невозможно снять — я слукавил. У меня другая цель.
— И какая же? — спросил Антон с примесью обиды и разочарования
— Я хочу вернуть себе память. Это, мне кажется, уже вполне реально. Ты спросишь меня зачем?.. Постарайся не смеяться, но похоже, я и есть Януш Запольский.
— Откуда такая уверенность?
— Все сходится. Самое раннее мое воспоминание находится в Польше, через сто с небольшим лет после событий, описанных в легенде. Успело родиться всего несколько поколений, и если даже я не он, то точно один из его ранних потомков.
— Тебе похоже тяжело без памяти, раз ты тратишь столько сил на это.
— Невыносимо. Ты не представляешь каково это — жить, не зная кто ты… Этот разговор должен остаться между нами, и в особенности он не должен дойти до Стаса. В противном случае он узнает, что никакой ты не маг… Что, надеялся никто не заметит? Стаса ты можешь дурить, но твои ""мозговые волны"" меня не убедили.
— Ему и не нужны волшебники.
— Но он очень не любит врунов, и он придумает как заставить тебя прикусить язык.
— Ну хорошо. Допустим я помогу. Но как я помогу? И почему вы со Стасом так ненавидите друг друга?
— Мы пойдем на курган, как только закончим разговор, там все и узнаешь. Что касаемо ненависти к Стасу — мы не ненавидим друг друга, просто он слишком консервативен. Знал бы ты как остро он реагирует на все, что не вписывается в его картину мира… А то, что вскорости мне может открыться, не вписывается ни в какие привычные рамки.
— Знаю. Я рассказал ему что видел на курганах, и он выставил меня за дверь. За час до рассвета.
— Что ж это вполне в его духе… Стой. Ты тоже был на курганах? Ты почувствовал там что-то необычное?
— Да. И самое необычное, что там было — то, что я не сгорел на солнце.