В пивную вошел худощавый парень, посмотрел по сторонам. Увидев Ивана и Демитра, поднял в знак приветствия руку. Демитр нахмурился, Иван же помахал в ответ. Тот, кого называли Николой, неспешным шагом прошел к столу.
– Приветствую вас, други! – театрально произнес он.
– Присаживайся, – предложил Иван, не обращая внимания на пафосность речи Николы. – Пиво сейчас принесут.
– Откуда такая уверенность, что я стану пить?
– Так ведь это твоя любимая «Каменица». А она жутко вкусная, – рассмеялся Иван.
– И жутко дорогая, – добавил Никола, занимая свободный стул.
– Ваш заказ. – Официантка поставила кружку на столик. – Приятно посидеть.
– Задание выполнил? – обратился Иван к Николе, как только официантка отошла на некоторое расстояние.
– Выполнил, – ответил Никола, хотел что-то добавить, но Демитр едва заметно покачал головой, предупреждая: не здесь!
Дальше разговор пошел о погоде, о жаре, о холодном пиве. Допив напиток, встали. Никола потянулся к нагрудному карману, но Иван его остановил.
– Угощал я, значит, и платить мне, – заявил он, достал из кармана брюк увесистую пачку болгарских левов вперемешку с немецкими рейхсмарками, расплатился, и все вышли на улицу.
– Я вижу, ты к дяде заходил? – Никола укоризненно покачал головой. – Балует он тебя деньгами.
– Я же у него единственный племянник. Всю жизнь бобылем живет, своих детей нет, кого еще ему баловать? – Иван довольно улыбнулся. – Вчера к нему заглянул, решил порадовать старика.
– Порадовать его или себя? – Вопрос Николы остался без ответа.
Тема взаимоотношений Ивана с семьей была больным вопросом среди друзей. Семья Ивана всегда имела достаток. При любой власти и при любых государственных катаклизмах одно в семье оставалось неизменным: внушительный капитал и лояльное отношение к власти. Мать Ивана происходила из семьи коммерсантов, а родственники его отца, ныне покойного, занимали высокие посты в государственных структурах и не только на городском уровне. Иван вырос в неге и достатке, его представления о социальном неравенстве начали формироваться лишь в годы учебы в Софийском университете политических и хозяйственных наук, где он и познакомился с Николой. Друг вложил в голову Ивана то, что определило его дальнейший жизненный путь – служение стране. Потому его так расстраивало, что Иван никак не желал избавляться от привычки к роскоши и достатку.
– Когда-нибудь любовь к деньгам тебя погубит, – не дождавшись ответа, предостерег Никола друга. – И пользы для дела точно не принесет.
– Брось, Никола, я не пацан сопливый, чтобы мне нотации читать. И делу нашему предан не меньше тебя. Что плохого в том, что у меня денег больше, чем у других?
– Ну, все! Закончили базар, – оборвал спор Демитр и увлек приятелей в сторону от пивной. – Нам есть что обсудить, а времени мало.
Время действительно утекало катастрофически быстро. Три дня назад партизанский отряд, в который входили друзья, выполнял диверсионное задание. В ходе этого задания им в руки попал документ, в котором говорилось о том, что правительство Болгарии приняло решение об использовании войск против партизан. Документ был подписан 23 июля, крупные наступательные операции было запланировано начать в августе 1944-го. Доложили командиру отряда, в тот же день командир снарядил гонцов, чтобы успеть предупредить о документе все подразделения, входящие в движение Сопротивления. С сообщением не тянули, выдвинулись сразу, но все равно потратили времени больше, чем планировали. Теперь друзьям предстояло оценить результат проделанной работы и возможность возвращения в отряд. Старшим был назначен Демитр, поэтому он и принимал отчет.
– Никола, на тебе были партизанские отряды, сколько отрядов удалось обойти?