– Может, нам не стоит идти сегодня в кино, – сказала Франсин. – А то еще Неприкаянный нас выследит и убьет. Не нравится мне этот овраг. Ты только глянь на него.
Лавиния взглянула; овраг, как динамо-машина, никогда не замирал, ни ночью, ни днем; над ним висело гудение, жужжание и шебуршание животных, насекомых и листвы. Пахло, как в теплице, таинственными испарениями и древними размытыми сланцами и плывунами. И всегда, словно искры электрических разрядов, гудящее черное динамо разбрасывало по воздуху светлячков.
– Мне не придется возвращаться сегодня так поздно вечером через овраг, а тебе, Лавиния, придется спускаться по ступенькам, идти по мосту, а вдруг там тебя поджидает Неприкаянный?
– Чепуха! – бросила Лавиния Неббс.
– Это тебе придется идти по тропинке одной, прислушиваясь к своим шагам, а не мне. Домой ты будешь возвращаться одна-одинешенька. Лавиния, тебе не одиноко жить в этом доме?
– Старым девам нравится жить в уединении. – Лавиния показала на теплую тенистую тропу, которая погружалась во тьму. – Давай срежем путь.
– Страшно!
– Еще рано. Неприкаянный вылезает поздней ночью.
Лавиния взяла подругу за локоть и увлекла вниз по извилистой тропе в теплынь со сверчками и кваканьем, в тишину, которую способен нарушить комариный писк. Они топтали выжженные летом травы, репейник цеплялся за их голые лодыжки.
– Побежали! – тяжко выдохнула Франсин.
– Нет!
Они свернули за изгиб тропы… и тут…
В непроницаемой поющей ночи, под сенью теплых деревьев, как бы выставив себя напоказ наслаждаться мягкими звездами и нежным ветерком, вытянув руки по швам, словно весла изящной лодки, лежала Элизабет Рамзелл!
Франсин истошно завопила.
– Не кричи! – Лавиния протянула руки, чтобы обнять плачущую навзрыд Франсин. – Нельзя! Нельзя!
Женщина лежала, словно на волнах, лицо залито лунным светом, остекленевшие глаза распахнуты, язык вывалился.
– Она мертва! – сказала Франсин. – Мертва! Мертва!
Лавиния стояла в гуще тысяч теплых теней, крикливых сверчков и галдящих лягушек.
– Надо вызвать полицию, – сказала она наконец.
– Лавиния, обними меня! Я мерзну. Никогда в жизни мне не было так холодно!