– И скажу, что цела-невредима. А завтра в обед мы устроим пикник в Электрик-парке. Как насчет моих сэндвичей с ветчиной? Вот увидишь, я буду жить вечно!
– Значит, позвонишь?
– Ну, раз пообещала.
– Спокойной ночи, спокойной ночи! – Франсин бросилась наверх, юркнула за дверь, хлопнула ею и мгновенно заперлась на все замки-засовы.
– Теперь, – обратилась Лавиния к Элен, – я провожу домой
На здании суда раздался бой часов. Звон разнесся по обезлюдевшему городу, который никогда не бывал безлюднее этого. Звук затухал над безлюдными улицами, и безлюдными пустырями, и безлюдными лужайками.
– Девять, десять, одиннадцать, двенадцать, – считала Лавиния с Элен под руку.
– Странно, правда? – спросила Элен.
– Что именно?
– Что мы здесь, на тротуаре, под деревьями, а все остальные в безопасности за запертыми дверями, в постели. На тысячу миль вокруг мы – единственные, кто в открытую ходит пешком.
Приближалось звучание глубокого темного теплого оврага.
Через минуту они стояли перед дверями Элен, пристально глядя друг на друга. Между ними ветер пронес запах скошенной травы. Луна тонула в небе, которое начало затягиваться облаками.
– Думаю, бесполезно просить тебя переночевать у меня, Лавиния?
– Я иду дальше.
– Иногда…
– Иногда… что?
– Иногда я думаю, что людям хочется смерти. Весь вечер ты ведешь себя подозрительно.
– Просто я не боюсь, – сказала Лавиния. – И мне, наверное, любопытно. И я размышляю. По логике вещей, Неприкаянного поблизости быть не должно. Полно полиции и все такое.
– Полиция сидит по домам, натянув одеяло по самые уши.
– Скажем так, я развлекаюсь, рискованно, но безобидно. Если бы существовал хоть один реальный шанс, что со мной что-то произойдет, я бы осталась с тобой, можешь не сомневаться.