– Лакрица!
– Да нет. Леденцы на палочке!
– Сколько лет я не слышал этого запаха, – вздохнул мистер Крозетти.
– Им же все тут пропахло! – фыркнул Джим.
– А кто это замечал? Когда? Сейчас вот только мой нос велел мне: дыши! И я расплакался. Почему? Да потому, что вспомнил, как давным-давно мальчишки облизывали такие штуки. Почему я за все эти тридцать лет ни разу не принюхался?
– Вы просто заняты были, мистер Крозетти, – подсказал Вилли, – времени у вас не было.
– Время, время… – проворчал мистер Крозетти, вытирая глаза. – Откуда он взялся, этот запах? Во всем городе никто не продает леденцов на палочке. Они теперь бывают только в цирках.
– О! – сказал Вилли. – Верно.
– Ну, Крозетти наплакался.
Парикмахер высморкался и повернулся с ключом к двери. А Вилли стоял, и взгляд его убегал вместе с красно-белой спиралью, бесконечно вьющейся на шесте возле парикмахерской. Сколько раз он уже пытался размотать эту ленту, тщетно ловя ее начало, тщетно подстерегая конец.
Мистер Крозетти собрался выключать свой вращающийся шест.
– Не надо, – попросил Вилли. – Не выключайте.
Мистер Крозетти взглянул на шест так, словно впервые открыл для себя его чудодейственные свойства. Глаза его мягко засветились, и он тихонько кивнул.
– Откуда берется и где исчезает, а? Никому не дано знать, ни мне, ни тебе, ни ему. О, тут тайна, ей-богу. Ладно. Пусть себе крутится.
«Как хорошо знать, – думал Вилли, – что он будет крутиться до самого утра, что, пока мы будем спать, лента все так же нескончаемо будет возникать из ничего и исчезать в никуда».
– Спокойной ночи!
– Спокойной ночи!
Они оставили парикмахера позади вместе с ветром, несущим запах лакрицы и леденцов на палочке.
5
Чарльз Хеллоуэй уже протянул руку к вращающейся двери пивной, но остановил движение – редкие седые волоски на тыльной стороне ладони, как антенны, уловили нечто в октябрьской ночи. Может быть, полыхающие где-то пожары дохнули над прерией, может, новая ледниковая эра нависла над землей и уже погребла в мертвенно-холодном чреве миллион человек – лучше не выходить. Вдруг само Время дало трещину, и через нее уже сыплется пыль мрака, покрывая улицы серым пеплом. А может, все дело в прохожем, идущем той стороной улицы со свертком под мышкой и корзиной с торчащей из нее кистью. Он что-то насвистывает… Мелодия… она из другого времени года, нет, вовсе не печальная, просто она не годилась в октябре, но Чарльз Хеллоуэй всегда слушал ее с удовольствием.