— После задания ещё столько же.
Лука деловито потянулся, открыл, заглянул и засунул конверт во внутренний карман куртки. Нервно передернул скулами.
— Условий никаких. Срок — два дня.
— А подготовка? — спросил Лука.
— Срок — два дня, — проговорил Савицкий.
Я потянулся, взял конверт и, не открывая, положил в карман. Встал и пошел к двери. Лука за мной.
— Удачи, — послышалось в спину.
Я не стал оборачиваться и вышел.
— Понял? — усмехнулся Лука, когда мы сели в машину, — У него видать совсем крышак поехал. Царём себя видит. Это он что ли на место мэра метит?
— Да, видно он сам собирается, мать его. Обломится. Только зубы сломает, а в тюрьме качественные уже не вставят.
Лука оскалился:
— Да, дядя, психбольница по нему точно плачет. Скоро начнёт кричать, что он Иван Грозный или Наполеон.
Я глянул сурово. Лука затих. Завели мотор, машина вырулила с территории.
Через два дня в том же кабинете Савицкий с улыбкой на лице разглядывал фотографию.
— Это вы ловко. Я даже и не рассчитывал на такой результат, ну парни.
Он встал и достал из сейфа ещё по конверту и снова кинул на стол.
Мы подошли, взяли бабки и пошли из кабинета.
77. Ева
В дверь постучали. Я быстро накрылась одеялом.
Егор никогда не стучит, он заходит как хозяин. Толкает дверь, она открывается со стуком. Это его собственность, и я, почти его собственность. У меня не нужно спрашивать разрешения войти.