Ева сидела в ванной, скрестив на коленях руки. Смотрела вперед на стену и громко всхлипывала. Струи воды из душа падали ей на голову, стекали по лицу и вода, в которой она сидела была прозрачно-красная.
В первый момент не понял. На ум пришло ужасное предположение… но потом я увидел свои джинсы. Посмотрел на себя, всё тело в крови на руках и ногах засохшие уже кровавые черты.
Молча, взял джинсы и футболку, понес в кухню, достал мусорный пакет и все запихнул. Вернулся в ванную. Взял Еву подмышки, попытался поднять, но она дернулась и руки мои соскользнули.
— Вставай, — сказал спокойно.
— Не хочу.
— Хватит тут сидеть, — я тронул плечо. Ева дернулась, как будто моё касание неприятно.
— Отстань.
Теперь уже на принцип. Что за херня сидеть в кровавой воде.
— Сказал вставай, — потянул руки, но тут Ева повернулась и глянула мне в глаза.
— Ты кого-то убил? — вода стекала по лицу и одной сплошной струёй с дрожащего подбородка.
— Нет, — ответил всё так же спокойно.
— Почему столько крови? — она прищурилась не веря.
— Захара подстрелили. Это его кровь.
Ева замолчала и снова положила голову на руки. Я провёл ладонью по её волосам. Гладил, словно успокаивая. Напоминая, что я рядом и ничего плохого случиться просто не может. Я же тут. Ладонь скользнула по спине, снова по волосам. Потом дернул пробку ванной и вода быстрым потоком стала вытекать, крутиться прозрачно-красной воронкой.
Снова взял Еву подмышки и теперь она уже не сопротивлялась. Встала и посмотрела на меня грустно. Она видно уже поплакала, и слёзы уже уплыли вместе с той водой. Ванна опустела. Я взял полотенце и накинул на плечи Евы.
— Я не хочу этого, — сказала она, и я понял, чего именно она не хочет.
— Это — моя работа, — проговорил мягко, но безапелляционно.
— Поменяй, — тихо, но требовательно.
— Не могу, — я промокнул её волосы.
— Почему?