– Только вот все ему мало, – печально подтвердил худой мальчик в кепке. – Ничем ему не угодишь. Ругается.
Я хотел расспросить мальчиков, чего же в конце концов Семену мало, но в это время он сам подъехал на лодке, вылез, протянул мне и мальчикам шершавую руку и сказал:
– Хорошие ребята, а понимают мало. Можно сказать, ничего не понимают. Вот и выходит, что нам, старым веникам, их обучать полагается. Верно я говорю? Садитесь в лодку. Поехали.
– Ну, вот видите, – сказал маленький мальчик, залезая в лодку. – Я же вам говорил!
Семен греб редко, не торопясь, как всегда гребут бакенщики и перевозчики на всех наших реках. Такая гребля не мешает говорить, и Семен, старик многоречивый, тотчас завел разговор.
– Ты только не думай, – сказал он мне, – они на меня не в обиде. Я им уже столько в голову вколотил – страсть! Как дерево пилить – тоже надо знать. Скажем, в какую сторону оно упадет. Или как схорониться, чтобы комлем не убило. Теперь небось знаете?
– Знаем, дедушка, – сказал мальчик в кепке. – Спасибо.
– Ну, то-то! Пилу небось развести не умели, дровоколы, работнички!
– Теперь умеем, – сказал самый маленький мальчик.
– Ну, то-то! Только это наука не хитрая. Пустая наука! Этого для человека мало. Другое знать надобно.
– А что? – встревоженно спросил третий мальчик, весь в веснушках.
– А то, что теперь война. Об этом знать надо.
– Мы и знаем.
– Ничего вы не знаете. Газетку мне намедни вы принесли, а что в ней написано, того вы толком определить и не можете.
– Что же в ней такого написано, Семен? – спросил я.
– Сейчас расскажу. Курить есть?
Мы скрутили по махорочной цигарке из мятой газеты. Семен закурил и сказал, глядя на луга:
– А написано в ней про любовь к родной земле. От этой любви, надо так думать, человек и идет драться. Правильно я сказал?
– Правильно.
– А что это есть – любовь к родине? Вот ты их и спроси, мальчишек. И видать, что они ничего не знают.