Раненый (едва слышно). Не могу знать, ваше благородие…
Лекарь. Ну уж молчи, молчи. Я тебя долго мучить не буду.
Входит Лермонтов. Он в расстегнутой рубахе, с хлыстом в руке. Горцы, увидев Лермонтова, начинают взволнованно гортанно говорить друг с другом.
Лермонтов (лекарю). Ну что?
Лекарь (возится с раненым). Слышите, как чеченцы взбудоражились? Все из-за вас. Говорят, заколдованный, – ни пуля, ни шашка его не берут.
Лермонтов (нетерпеливо). Да я не о том. Как он? (Показывает глазами на раненого.)
Лекарь. Что как? Сами видите. Да нешто этот Иван-мученик из вашего отряда?
Лермонтов. Нет. Незнакомый.
Лекарь. Так чего же вы беспокоитесь? Что солдату написано на роду от царя и от бога, то и сбудется.
Солдат (стонет). Мне бы водицы испить…
Лермонтов становится на колени перед солдатом, достает флягу и, придерживая голову раненого, дает ему напиться.
Лермонтов. Так это ты, братец? Я тебя сразу узнал.
Раненый. Да и я вас сразу признал, ваше благородие. Караулил я вас в Петербурге. Нехорошо поступаете, ваше благородие.
Лермонтов (растерянно). Что нехорошо?
Раненый. Пули ищете. Я вас в бою приметил, Грех на себя берете, ваше благородие.
Лермонтов. Да нет, что ты. Я смерти не ищу. Что ты, братец.
Раненый. Ну, глядите. (Улыбается.) А вы, ваше благородие, тогда правильно угадали, – я пензенский, (Стонет.)
Входит генерал, с ним адъютант.
Генерал. Поручик Лермонтов!
Лермонтов встает, подходит к генералу, вытягивается.