— Хорошо, пусть подождут.
Служанка выходит. Тогда он быстро поднимается, открывает боковую дверь и кричит:
— Эй! Готов? Живее.
Тотчас же в двери появляется высокий представительный человек, в ливрее с галунами, с наружностью дворцового служителя.
— Браво! Держи конверт. Теперь иди в кухню, только пройди черным ходом. Войдешь через двадцать минут.
Верный слуга, принимающий свою роль всерьез, мгновенно исчезает.
Динкэ быстро хватает кипу книг, раскрывает их, разбрасывает по стульям, даже по полу. Потом приоткрывает дверь в зал и кричит:
— Войдите!
Затем важно усаживается за письменный стол, берет перо, принимает озабоченный вид и уходит с головой в рассмотрение документов.
Дверь отворяется, и входят крестьяне. Господин Динкэ ничего не видит, ничего не слышит, — до того он занят. Только спустя несколько минут он поднимает глаза на вошедших.
— А… а. Здравствуйте! Ну, что у вас стряслось?
Крестьяне объясняют, в чем дело. Он слушает, вздыхает, лицо его то мрачнеет, то проясняется, — он перечисляет трудности дела и, перед тем как назначить цену, оглядывает своих клиентов с головы до ног. Трость, прислоненная к письменному столу, соскальзывает и с шумом падает на пол. Дверь открывается, и служанка возвещает:
— Слуга его величества!
— Хорошо, пусть войдет.
Появляется ливрея, расшитая широкими золотыми галунами. Слуга кланяется и почтительно подает большой желтый конверт, запечатанный пятью огромными печатями. Адвокат быстро вскрывает конверт, читает, бросает бумагу и говорит важно:
— Хорошо, скажи его величеству, чтобы он меня подождал. У меня дело, скоро приду.
Посланный робко замечает, что завтрак готов и что его величество просит господина Динкэ не запаздывать. С видом человека, которому докучают, адвокат несколько раз повторяет:
— Хорошо, хорошо.
Ливрея исчезает.
— Вот что, люди добрые, сегодня я поговорю с его величеством о вашем деле. Надеюсь, что мне удастся все хорошо уладить. За это вам следует уплатить мне только триста лей сейчас и четыреста, когда дело будет доведено до конца.