Снимаю со стены старое фото в маленькой рамке – мы с Романом совсем юные на каком-то пикнике. Мама щелкнула нас на память. Провожу пальцем по нам счастливым. Да, мы были счастливы, но все ушло, зачем выставлять эти несбывшиеся надежды напоказ. Я давно живу другой жизнью, а родители живут тем, что хотят вернуть меня к прежнему.
С фото на меня смотрит молоденькая улыбчивая девушка с кротким характером. Но ведь это всего лишь фасад, такой я никогда не была. Только притворялась для всех в угоду их ожиданиям, гасила свои импульсы, желания, склонности. А Яр видит меня настоящую и принимает как есть. Не совершенную и не всегда хорошую, зато реального человека.
Оглядываюсь и понимаю, что в этом доме для меня больше нет места.
– Можно? – тихонько стучусь в комнату к Римме, которая увлеченно рисует цветы с натуры.
– Да, заходи, – она откладывает палитру и выжидающе смотрит на меня.
– Я просто так, – пожимаю плечами, – мы редко видимся, вот хотела узнать как у тебя дела, – неловко переминаюсь в пороге, но все же вхожу.
– Все отлично, вот рисую, – она улыбается.
– У тебя отлично получается. Тебе нравится?
– Да, – Римма удивленно приподнимает бровь, – у тебя тоже хорошо получалось.
– А я ненавидела рисовать.
– Не может быть. У тебя же такие живые и талантливые рисунки.
– Я любила точные науки.
– Точные? – Римма прикусывает край кисточки, – математику?
– Да, – жму плечами, – что в этом такого?
– Ну, это скорее мальчикам подходит, тебе зачем?
– Похоже, в твоих глазах я вся неправильная, – усмехаюсь тихонько и останавливаюсь у рисунка, – знаешь, в чем дело? Ну, ты про живость говорила.
– И в чем?
– Слишком идеально, прямо как в жизни, а настроение – это то, что ты привносишь, добавляешь от себя.
– Хочешь сказать, чтобы рисовать лучше, нужно рисовать хуже?
– Прозвучало так себе, – я пожимаю плечами, – понимаешь, я никогда не старалась сделать копию, для меня рисование это был своеобразный полет, желание расслабить мозг и дать работу рукам. Я часто не помнила даже процесс, очнулась – а уже все сделано и прошло много времени.