Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович

Надпись над воротами — «Кадровое кладбище». Указатели на аллеях: «По собственному», «С переводом на другую работу». И, наконец, указатель «В отставку». Невдалеке от него Зюганов и Селезнев — в кладбищенских робах, на рукавах повязки, в руках лопаты. Зюганов курит, Селезнев догребает землю.

СЕЛЕЗНЕВ. Погляди там, рыжего нашего несут?

ЗЮГАНОВ. Несут. По кочкам.

СЕЛЕЗНЕВ. Что ж они медлят? Осенью еще, когда рыли братскую, — надо было его тогда же и закопать… вместе с соавторами…

ЗЮГАНОВ. Не влез!

СЕЛЕЗНЕВ. Почему?

ЗЮГАНОВ. Не знаю… Не захотел.

СЕЛЕЗНЕВ. Ну ничего. Закопаем отдельно. Ради такого дела родной земли не жалко.

2.

Звуки траурного марша. По аллее идет большая процессия.

ЖИРИНОВСКИЙ. Мы все так его любили!

ЧЕРНОМЫРДИН. Еще бы. Такой умный.

ЖИРИНОВСКИЙ. Да. За это больше всего и любили. Умный такой, молодой, энергичный…

ЛУЖКОВ. И еще — грамотный.

ЧЕРНОМЫРДИН. Ужас!

ЖИРИНОВСКИЙ. Что?

ЧЕРНОМЫРДИН. Я говорю: на всю голову был грамотный. Как только жил тут с такой головой…

ЛУЖКОВ. Небось и языки знал.

КУЛИКОВ. С него станется, е-мое!

ЛЕБЕДЬ. Одно слово: рыжий!