Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович

Возле тележки с хот-догами, которыми торгует какой-то китаец.

ЕЛЬЦИН(прочтя надпись). Два черных кофе и две горячие собаки. Сдачи не надо.

КИТАЕЦ(на чистом русском). Спасибо, Борис Николаевич.

Несколько секунд с аппетитом едят.

ЕЛЬЦИН. Рассказывай дальше.

КЛИНТОН. Дальше я давать клятва на Библия, что не никогда не изменять жена…

ЕЛЬЦИН. Тут, Билли, ты прав: изменить жену невозможно. Уж какая есть, такая есть.

КЛИНТОН. Ноу! Я давать клятва, что никогда ни с кем посторонним не спать!

ЕЛЬЦИН. Совсем ни с кем?

КЛИНТОН. Эбсолютли!

ЕЛЬЦИН. Билл! Ну, ты ври, но, значит, хотя бы правдоподобно…

7.

Джаз-клуб. Ночь. Беседа продолжается под коктейли.

ЕЛЬЦИН. Ты не расстраивайся, Билл. Вумен — она вумен и есть. Черт с ними со всеми!

КЛИНТОН. Борис! Вумен — полбеда! Они ловить меня за руку на обман!

ЕЛЬЦИН. Ну и что?

КЛИНТОН. Ужасно! Президент нарушил клятва!

ЕЛЬЦИН. Насинг ужасного. Я, значит, только это и делаю. И ничего, живой. В грудь себя бил, на рельсы ложился раз пять. А уж руку на отсечение давал — у вас во всем Белом доме столько рук нет…

КЛИНТОН. А меня один раз поймать — и финиш! Импичмент!

ЕЛЬЦИН. Билл, ты при мне этого слова не говори. Никаких импичментов!