Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович

ЕЛЬЦИН. Куда?

БЕРЕЗОВСКИЙ. На рельсы. У меня и человек свеженький имеется… (Рыбкину.) Ваня, хочешь на рельсы?

РЫБКИН. Для пользы Отечества — всегда готов!

ЕЛЬЦИН. Не лезьте вы, я сам знаю, кого куда и каким местом вносить. Нашел тоже свеженького…

КИРИЕНКО. Да-да, я готов еще пострадать…

ЕЛЬЦИН. Я тебя по части рельсов ни на кого не променяю.

КИРИЕНКО. Я вам так за это благодарен!

ЕЛЬЦИН. Не стоит благодарности. Кто-то ведь должен стоять на путях реформ. Не чужой все-таки. Уж пришили как могли…

БЕРЕЗОВСКИЙ. Кого?

ЕЛЬЦИН. Не кого, а к кому. Конечности пришили к этому вот… юному организму — и снова на рельсы его… Ну-ка, пошевели пальчиками! (Кириенко шевелит пальцами рук.) Видели? Как новенький. Эх, Нюра ты моя… Что значит молодость!

5.

Красный свет семафора сменяется на зеленый. В поезде, в кабине машиниста — Зюганов, Жириновский и Явлинский.

ЯВЛИНСКИЙ. Ну что, братья-железнодорожники… Поехали?

ЗЮГАНОВ(крестится). С богом…

ЖИРИНОВСКИЙ. Правильно. С богом, однозначно! С богом, с богоматерью, с серпом-молотом, либерал-демократией, с Аллах-акбаром. Лишь бы не разогнали все депо.

6.

Зал ожидания.

КИРИЕНКО. А во второй раз было так: пятница.

ЧЕРНОМЫРДИН. Опять пятница?

КИРИЕНКО. Сам удивляюсь.