Нет, избран я!
ЯВЛИНСКИЙ.
И я.
ГОРБАЧЕВ.
И я был избран!
ЯВЛИНСКИЙ.
Не то мы все погибли…
ЖИРИНОВСКИЙ.
Ну, не все…
ЗЮГАНОВ.
Вот яд, последний дар моей гэбухи…
С ГКЧП ношу его с собою,
И часто всыпать я его хотел
Товарищам по партии, и часто
Товарищи хотели всыпать мне,
Но никогда ничё не получалось…
Теперь — пора. Заветный дар ГБ,
Переходи сегодня в рюмку водки!
2.
Ресторан. Таблички на столе: «Сальери», «Сальери», «Сальери» — и табличка во главе стола: «Елкин».
ЗЮГАНОВ.
Что ты сегодня пасмурен?
ЕЛЬЦИН.
Я? Нет.
ЗЮГАНОВ.
Я не слепой.
Чем ты, мой друг, расстроен?
Обед хороший, славный коллектив,
А ты молчишь и хмуришься.
ЕЛЬЦИН.
Признаться,
Мой реквием меня тревожит.
ВСЕ.
А?!
ЗЮГАНОВ.
Ты сочиняешь реквием?
ЕЛЬЦИН.
Не то чтоб
Я сам… Но восемь лет кропаю гимн,
А все, однако ж, реквием выходит…
Такой вот музыкальный, блин, момент!
Но то я сам, а тут кошмарный случай…
Не слышали? Играл я на полу
С моим премьером. Знаете, такой
Смышленый…
ЯВЛИНСКИЙ.
Знаем, знаем…
ЕЛЬЦИН.
Вдруг позвали.
Я вышел. Человек какой-то черный
(Шахтер, наверно) громко заказал
Мне реквием — и скрылся.
ЛЕБЕДЬ.
Так спасибо
Скажи, что заказали не тебя,
А реквием!
ЯВЛИНСКИЙ.
И что?
ЕЛЬЦИН.