— Не забыл. И потакать я ему не буду.
— Хорошо. Если не возьмёшь на ручки, то я ничего тебе не расскажу. — хитро заключила она: — Проваливай отсюда.
— Да без проблем. — раздраженно фыркнул я и тут же поднялся. Как же меня бесят все эти бессмысленные разъезды! Никакого тайм менеджмента…
— Но если не узнаешь, то попадёшь в дерьмо. — по девчачьи хихикнула она: — Тебя убьют.
— До сих пор не убили, а сейчас убьют? Да, брось. — я хотел идти, но на всякий случай задержался: — Кто именно меня убьёт?
— Свои. — казалось, что Синтия искренне веселится.
— Как понять, «Свои»? Это кто вообще?
— ДКБ. — ответила она: — Но… Раз ты не способен взять меня на ручки, то хрен тебе, а не информация. Я, конечно, искренне благодарна, что ты оживил меня… Но мне фиолетово — умрешь ты, или нет. Я не очередная влюбленная дурочка из твоего гарема. Просто твой… товарищ. Не больше.
— Ага… Товарищ, который желает мне смерти. А ты хороша! Если бы не переживала — не позвала бы. Говори! — настоял я.
— Повторюсь… Я — сучелла, которую можно только поискать. И могла бы разбить тебе сердечко, милый маленький Марк… но я этого не сделала. Потому что я — взрослая и отдаю себе отчёт.
Эрис не выдержала и захохотала. Я был готов сделать тоже самое, но сдержанно прыснул в кулак.
— Я возьму тебя на ручки. Но, скорее, чисто из благодарности за поднятое настроение. — произнёс я и поднял Богиню на руки.
— Ух! Вот так… — обрадовалась она: — А теперь неси меня к окну.
— Хорошо. — я поднёс её к огромному панорамному окну, но Син ловко перелезла на подоконник.
— Так-то лучше! Мне просто было лень ждать, когда подъедет каталка… — с довольной моськой пояснила она: — А теперь, непосредственно — к делу. В Циолковском тебя будет ждать «агент». Невзоров наверняка даже не потрудился пояснить, что там за агент такой.
— Нет. Он вообще не особо вдавался в подробности.
— Вот! Потому что ему вообще по барабану на жизнь своих оперативников. Да и… Невзоров немного не в курсе всей ситуации… — вздохнула Богиня: — Ты уж извини, но оживлять трупы — твоё истинное призвание.
— Чего? — не понял я.
— Королевы с каждым годом теряют свою человечность. А ты у нас исправляешь эту ситуацию. Красавец — мужчина! Тот, кто заставляет наше сердце биться чаще… Так вот, у многих из нас… да что там у многих? У большинства начались проблемы. Лет, этак… пятнадцать назад. Но у всех по-разному. Жолин у нас вечно молодая мамочка, которая обожает своих детишек. Иногда, правда, в её детишки прорываются вот такие, как ты… И её любовь начинает пылать ещё сильнее. Азуми выживает благодаря своим песням. Они трогают её душу… и души всех её слушателей. А вот у двух оставшихся… синдром коряги. — Синтия с грустью посмотрела на проекцию луны: — Мы черствеем. И это происходит медленно… Незаметно. А в один прекрасный момент ты узнаёшь, что у твоей подруги сын погиб при столкновении с ренегатами и… ничего. Понимаешь? Ни переживаний, ни волнений, ни болей в сердце. Полная пустота. Ноль эмоций.
— Это прискорбно. Но я в курсе про вашу проблему.