— Вы знаете, только вы сейчас не отступайте от своего решения. Потому что сейчас вам будут какие-то препятствия чиниться. Будет не хотеться, еще что-то. Вы только держитесь, раз решили.
Я говорю:
— Хорошо.
А внутри, про себя, думаю: «ну что там? Я уже точно решила. Какие там еще препятствия? Ничего не будет» Ну, так и ушла. Потому что вроде определилась, решила. Мне батюшка дал три дня на подготовку. Пришла домой и начала писать исповедь. Писала ее день, или может быть даже два. Почти все написала, чуть-чуть осталось.
И получается так, что я вдруг резко заболеваю. И заболеваю так сильно, что у меня температура под сорок. Но понятно это только по ощущениям. Но градусника не оказывается. Вика побежала к врачу, но того на острове не оказывается. На вопрос: «а что делать?» ей сказали молиться, и, может быть, отвезти человека на континент.
И она пришла с хозяевами квартиры, где мы жили, которые тоже люди верующие. Они начали молиться. И мне это тогда, конечно, все было очень странно, потому что я все равно приехала с какого-то такого материалистического мира, и смотрела на это все с удивлением. То есть, мне было непонятно, как это так: врача нет, люди молятся, что-то тут непонятное.
Ну, в общем, они молились, а мне все равно становилось хуже. Потом они повернулись и сказали:
— Знаешь, Лен, наверное, тебе надо плыть на континент, а то ты тут у нас еще умрешь.
Потому что непонятно что, никаких симптомов нет, очень высокая температура. Но вот в этот момент я не помню сейчас уже, вспомнила ли я слова те, которые мне говорили. Но что-то меня укрепило в этот момент. Может быть, их молитва. В общем, я им говорю:
— Вы знаете, я никуда не поеду. Вы мне привезите пожалуйста того батюшку, которому я вопросы задавала. Пусть он меня исповедует, и тогда я поеду.
И тут все само собой как-то решилось. Вика позвонила своему знакомому. Он как-то дистанционно, на основании одного симптома — высокая температура, смог поставить диагноз. Потому позвонили специализированному врачу, и он сказал, какие лекарства надо купить. Побежали за этими лекарствами.
И через четыре дня я уже была на ногах. Хотя это заболевание такое, которым люди болеют две-три недели. И даже сама хозяйка квартиры, она тоже так болела и сказала, что даже удивительно, что ты так быстро выздоровела. И они все время говорят: это на Соловках вот так. Так вот повторяли.
Я выздоровела и дальше было Соборование. Ну и еще хотела рассказать, что Вика до моего выздоровления еще была на острове Анзер, и оттуда привезла мне икону преподобного Иова Анзерского. И когда я болела, и они за меня молились, они сказали: ты тоже молись.
Ну, и я тоже пыталась молиться. И молилась преподобному Иову, потому что у меня была его икона и стояла рядышком. И потом я посмотрела и оказалось, что День его памяти как раз на мой День рождения. Но в это время я уже не удивлялась никаким совпадениям. Мне казалось, что уже все так и должно быть.
Потом я исповедалась. И когда я уже уезжала из Соловков, Вика меня провожала, потому что она уезжала на следующий день после меня. И вот такой момент мне запомнился: что мы отплываем на корабле, и сразу вспоминается первая мысль, когда я приехала, о том, что: «ну, что тут такого? Зря я приехала».
И сразу ответ в голове: «а земля-то святая!» И после этого, по приезду в Москву, я убедилась, что Православие — это действительно истина. И воочию убедилась, что все это не вымысел. И что действительно Господь управляет нашим миром.
Но, приехав в Москву, как, наверное, неофит, я собралась ходить в Храм. И думаю: «надо побольше во всем разобраться». И я решила, что буду петь в Храме. Но петь я не умела. И приехала в Елоховский Собор. Захожу туда и спрашиваю у людей на лавке:
— Не подскажете, как тут у вас можно петь?
А они говорят:
— А вы что, поете в Храме? — Я говорю:
ebooksa