Игры с ангелами

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да мы тут подумали, переведемся на заочное обучение. Кстати, на сессию и диплом приедем, а потом… как пойдет.

– Сынок, папа рассердится…

– Мама, это моя жизнь, я буду жить, как считаю нужным. Не переживай, я усвоил, что хорошо, а что плохо. Уже знаю это.

– Да! – решила замять она неприятную тему, протянула ему карточку. – Вот, возьми, я буду высылать тебе по возможности.

– Не надо, у меня есть деньги.

– Как это – есть? Откуда? – испугалась Ирина Матвеевна.

– Ну, вот, ты сразу пугаешься, потому что не доверяешь мне. А деньги, мама, я заработал. На первое время нам хватит. И потом, мама, нас четверо, не пропадем.

– Заработал? Где, как заработал, сынок?

– Фотографией. Снимал свадьбы, торжества, арендовал студии и снимал людей, портреты, обрабатывал в разных стилях.

Ирина Матвеевна не верила своим ушам, ее мальчик никогда не казался и ей сильным, самостоятельным, способным выжить в этом тяжелом мире. Ну, сидит в своей комнате ночами с компом, пусть лучше дома будет, чем где-то шатается по тусовкам с выпивкой. А он самостоятельный, смог что-то там заработать. Она погладила его по щеке и вынуждена была извиниться:

– Как ты вырос… Прости меня, я не всегда защищала тебя, когда папа был несправедлив, но мне хотелось мира в доме.

– Ма, это ерунда, в прошлом. У меня все хорошо.

– Берегите друг друга…

Свистнул Санчо – это сигнал: по коням! Болеслав и Руслана попрощались с Ириной Матвеевной, быстро двинули к друзьям.

– Девчонка! – выставил указательный палец Санчо перед Русланой. – Запомни, главный в нашем кружке я.

– Угу, – согласно кивнула она.

– Гонки на дороге не устраиваем, поняла?

– Не буду.

– Следуешь за мной.

Прежде чем сесть за руль, Руслана еще раз обняла отца, все-таки сиротой быть плохо, а у нее есть отец, значит, не сиротка она. Санчо приказал Нике надеть шлем, водрузил на голову свой, застегнул и, заведя мотор, махнул рукой, мол, поехали! Мотоцикл и внедорожник вырулили на трассу, стали набрать скорость. Ирина Матвеевна и Афанасий Маркович смотрели им вслед с грустью, а может, с сожалением, что не могут вот так подхватиться и умчаться за горизонт.