Болек не вспылил, напротив, перешел на спокойную тональность, загнав маму в тупик, ведь трудно убеждать сына в том, в чем она сама не уверена, а ему, судя по всему, абсолютно не нужно. Он взрослый, ему двадцать два года, хотя все равно еще дурачок, однако неплохой парень, в конце концов, право выбора все равно останется за ним. Щадя его, Ирина Матвеевна попыталась сгладить неловкую паузу:
– Я понимаю тебя, честное слово. Только фотоаппаратом много не заработаешь, а у тебя рано или поздно будет семья, ее нужно содержать…
– Много – мало – это относительная градация, мама.
– Просто ты не знаешь, что такое – мало. Ты, родной, имеешь все, забот у тебя нет, а вот без денег… Хорошо, у меня компромиссное предложение. Ты получишь диплом, а потом решишь, чем намерен заниматься. Просто получи корочку. Желательно, с хорошими отметками, ну, угоди папочке, сынок. Договорились?
Сын молчал. Значит, не согласен, да поделать ничего не может, пока не может, потому что еще не окреп как личность. А главное, она понимала: Болек непримирим с ее позицией просто потому, что получился лучше мамы с папой, да-да-да. Он не клянчит денег, по барам с девками не шляется, как дети их круга, не хамит, по-честному учится, несмотря на большую нелюбовь к выбранной папой профессии, на просьбы откликается, не хитрит, не юлит… Да, он лучше. Во всяком случае, про себя она именно так думала, вслух озвучить не решалась – муж, кормилец и поилец, отреагирует бурно на ее мнение о собственном ребенке. Однако хмурый сын так и не сказал ни слова, а молчание трактуется умными людьми как согласие, она с улыбкой произнесла:
– Вот и отлично. А пока учись, остался всего год.
– Угу, еще год без этого года, итого целых полтора.
– Учись, Болек, – с заднего сиденья подала писклявый и строгий голос Юля. – А то будешь работать таджиком у папы на стройке.
– Кыш, малявка, – беззлобно бросил он через плечо. – Мама, в нашей семье девчонки тоталитарного склада, они всех строят, не завидую их мужьям. Леське пусть папа свой бизнес доверит, ей подойдет, она любит указывать, коман… Останови, ма!
Автомобиль завизжал, скользя колесами по утрамбованному снегу на проезжей части, еще не остановился, а Болек отстегнул ремень, открыл дверцу, затем выскочил и побежал, едва не падая.
– Ненормальный, эдак шею когда-нибудь свернет, – проворчала Ирина Матвеевна, трогая машину с места. – Куда это он сорвался?
Вдоль высокой ограды из железных прутьев шла только одна-единственная девочка. Студентка, наверное. Затем в зеркало заднего вида она разглядела, что сын сорвался к этой девчонке в дутой куртке безумных расцветок и размером оверсайз с тремя плюсами.
– Привет, – бодренько сказал Болек, догнав Руслану и подстраиваясь под ее шаг. Снизу (девушка небольшого роста) она бросила в него хмурый взгляд и снова погрузила нос в мохнатый шарф всех оттенков синего цвета. – Тебе не кажется, что мы опаздываем?
– И что? Погода хорошая, полезно гулять.
– Ладно, – без боя сдался Болек. – Гуляем.
Если его нисколько не привлекала юриспруденция, наука манипуляций и лжи, как он считал, то Руслана училась прилежно, с другой стороны, ее паинькой не назовешь, она из породы непредсказуемых, эпатажная. Если рисует лицо, то с непривычки можно испугаться до заикания: губы черные или сине-фиолетовые, веки – в тон, с абстрактными рисунками вокруг. Если прическа, то в зависимости от состояния-настроения, начиная от цвета (а он может быть самым разнообразным) и кончая острыми прядями: либо торчащими во все стороны, либо уложенными, как крем на пирожном, волнами. Одежда, вообще песня: чаще темных тонов и смешанных стилей – от бохо до классики в одном наряде. В связи с данным фактом Болек легко представлял кутюрье Русланы: городская сумасшедшая. Несоответствие будущей профессии и «прикида» однажды подверг критике преподаватель права:
– Руслана, вы не тот путь избрали, вам на подиум удивлять народ, блистать во славе и софитах. А юриспруденция – это скучно.
Смутить ее слабо, она невозмутимо пообещала:
– Я перебешусь. С получением диплома облачусь в скучный костюм и буду соответствовать скучной юриспруденции.
Болеку не хватало смелости, дерзости, свободы, которые ни в коем случае не соперничают с наглостью, а в нраве Русланы всего этого в достатке, кроме внешней атрибутики – тут явный перебор. Сегодня девушка не в духе, вообще-то, она почти всегда в мрачноватом настроении, кстати, несмотря на данный недостаток, вокруг нее бурлит постоянное броуновское движение из девчонок и ребят, но сейчас они одни, и он позволил себе предложить:
ebooksa