– Надо вызвать врачей и полицию…
– С ума сошел?
– Тебя заело? – гаркнул я. – А что ты предлагаешь? Она в твоей квартире умерла, а не в моей. Что ты ей насыпал в бокал, идиот?
– Клянусь, это снотворное… от этого не умирают.
– Как видишь, она умерла! После того, как выпила из бокала! Может, ей нельзя снотворное пить, а ты насыпал! Дебил. Все, ухожу…
– Э, нет, не уйдешь, – перегородил мне дорогу Илья. – Не уйдешь. Вместе будем отвечать, вместе…
– Чего-чего? Ты ее отравил, а я отвечать… Ну и сволочь.
– Да, я сволочь, каждый спасается как может. Откуда я знал, что она вот так… Предупреждаю, бросишь меня сейчас, я сдам тебя. Сдам, сдам. Скажу, ты подсыпал ей в бокал какой-то гадости, после чего она окочурилась. Мне поверят. Это же я пригласил ее к себе домой, разве мог сам себя подставить? Ты подставил меня, ты. А отец Дианки в порошок тебя сотрет. Меня тоже, но меньше. К тому же мама моя адвокат…
Такой подлости я не ожидал. У меня правило: накосячил – отвечай, но чтобы за чужой косяк сложить голову… я на такое не подписывался. Позже пожалел, что не дал ему в морду и не ушел, он же меня на слабо брал. Но в тот миг моя голова туго соображала… точнее, ничего не соображала. Видел только Диану на полу и слышал угрозы. А если так и будет, как он грозился? Если он обвинит меня? Ведь свидетелей не было, которые в мою пользу выступили бы, а мама говорит, что в острых спорах чаще побеждает самая подлая гадина. Я испугался.
– Чего ты хочешь? – процедил я сквозь зубы, сжимая кулаки, которые хотелось впечатать в рожу Ильи.
– Дождемся двенадцати, всего-то ждать сорок минут, после двенадцати здесь никого не встретишь. Вынесем Диану, в сквере посадим на скамейку, и все. И никаких проблем ни у тебя, ни у меня. Мы же не виноваты, это случайность.
– Ты виноват, ты!
– Считай, как хочешь. Садись, ждем.
Я рухнул в кресло, в котором умерла Диана, оно жгло меня все те минуты, что мы ждали, а длились они страшно долго. За те минуты я уже сознательно понял, что моя жизнь разделилась на две части, до и после, что уже так, как раньше, никогда не будет. За те минуты я стал взрослым.
Потом… я отказался, а он взял Диану, забросил ее руку себе на шею, приподнял и понес, ну, будто она пьяная. Ножки болтались, голова свесилась… Мне не верилось, что все это происходит со мной.
Мы сели в лифт, затем вышли на улицу, там Илья взвалил ее на плечо и понес к скверу. Я всю дорогу оглядывался, мне казалось, нас видит весь город, чувствовал себя преступником. Наверное, так и есть, я преступил черту, за которой ничего хорошего уже не будет. А Илья кряхтел, мол, один надрываюсь, я тоже нес – ее сумочку, она была тяжелой и жгла мне руку. Никто не встретился нам. Сквер недалеко, мы дошли до третьей скамейки, он уложил Диану, то есть усадил, и радостно так сказал:
– Ну, вот и все, а ты боялся. Да, чуть не забыл, удали из фотика все, что наснимал сегодня.
– Удалю, – пообещал я.
– При мне удали, – настаивал Илья. – Представь, если нас вычислят, сделают обыск и найдут снимки.
Я понял, что не надо удалять. На всякий случай. Достал камеру и удалил то, что снимал в тот день, но до Дианы. В фотокамерах он не рубил, это же комп со своими правилами и настройками, поэтому я показывал ему только дату – полоску красную на мониторе, и нажимал на «удалить».
ebooksa