Последний сеанс

Она с благодарностью посмотрела на него.

– Да, Рауль, ты прав. Именно это мне нужно – отдых и покой.

Она закрыла глаза и прислонилась к его плечу.

– И счастье, – шепнул ей на ухо Рауль.

Он теснее прижал ее к себе. Симона, не открывая глаз, глубоко вздохнула.

– Да, – тихо ответила она, – да. Когда твои руки обнимают меня, я чувствую себя в безопасности. Я забываю о своей жизни… ужасной жизни медиума. Ты многое знаешь, Рауль, но даже ты не до конца понимаешь, что это значит.

Он почувствовал, как ее тело застыло в его объятиях. Симона снова открыла глаза, глядя прямо перед собой.

– Сидишь в кабинете, в темноте, ждешь, а темнота ужасна, Рауль, ибо это темнота пустоты, небытия. И ты по своей воле отдаешься ей, теряешься в ней. Потом ты ничего не знаешь, ничего не чувствуешь, но в конце концов начинается медленное, мучительное возвращение, пробуждение от сна, а ты так устала, так ужасно устала…

– Я понимаю, – прошептал Рауль, – понимаю.

– Так устала, – еще раз шепнула Симона.

Все ее тело, казалось, обмякло, когда она повторила эти слова.

– Но ты великолепна, Симона.

Рауль взял ее руки в свои, стараясь заставить разделить с ним его энтузиазм.

– Ты уникальна, ты величайший медиум, какого только знал мир.

Она покачала головой, слегка улыбаясь.

– Да, да, – настаивал Рауль. Он вынул из кармана два письма. – Посмотри, это от профессора Роша из Сальпетриера, а это от доктора Женира из Нанси, и оба они умоляют тебя иногда проводить для них сеансы.

– Ах, нет! – Симона вскочила. – Я не стану, не стану. Это должно закончиться, с этим нужно покончить. Ты мне обещал, Рауль.

Добрей с изумлением смотрел на нее, а она стояла перед ним, покачиваясь, похожая на загнанного зверя. Она встал и взял ее за руку.

– Да, да. Конечно, с этим покончено, мы договорились. Но я так горжусь тобой, Симона, вот почему я упомянул об этих письмах.

Она искоса взглянула на него, с подозрением.