Зов Дикой Охоты

В тот день народ келлов присягнул Кемрану, и границы королевства расширились.

– Каков твой следующий приказ, мой король? – спросил военачальник Торан, когда пришло время покидать земли келлов. – Возвращаемся домой?

Вальтен Завоеватель покачал головой.

– Пусть основная часть войска возвращается в Кемран. Я хочу навестить нашего союзника, короля-друида Иннру. Поезжай со мной, если желаешь, и отбери воинов нам в сопровождение.

Суровое лицо Торана просветлело, и он поклонился в седле.

– Да, мой король.

Радостное волнение царило среди его воинов, когда он передал им приказ короля: отправляться в Валлу, землю волшебства. Не только его сердцу Валла дарила покой, который Торан давно уже не чувствовал дома.

II

Ноги сами несли её в колдовском танце, в ритме чарующей песни. Эту песню ткал ночной ветер, и она вторила ему своим волшебным голосом, в котором звенели тени потустороннего. Искры мелодий осыпа2лись в город, стучались в запертые ставни, но большинство людей страшилось отзываться на стук и отпирать свои сны. Лишь немногих смелых касались отзвуки её сказки.

Ночь расправила свои тёмные украшенные россыпью бриллиантов крылья, вздохнула и разлилась лунным светом. Остались позади замковый сад, спящий город, крепостная стена. Она протанцевала над лугом и теперь летела к заповедному дубовому лесу, издревле находившемуся под защитой королевского рода. Лес манил её, звал. Вдалеке она слышала переливы других голосов, подобных её собственному. Ей никогда не удавалось приблизиться к ним достаточно, чтобы поймать блуждающие огни и увидеть лица тех, кто звал её так пронзительно и невыносимо самим своим присутствием. Она пела, и они слышали, но не могли приблизиться к ней так же, как она не могла найти их. Она брела по их следу, иногда находя отмеченные ими заколдованные поляны, но всегда чуточку опаздывала, приходила, когда они уже снимались с места и отправлялись дальше по своим зачарованным тропам.

Её босые ноги коснулись мягкой травы, когда она в нерешительности остановилась на краю леса, прервав свой танец-полёт. Вдалеке, во мраке чащобы, в хитросплетениях древних ветвей звенели нездешние голоса, манила, вынимала сердце из груди сказочная музыка. Больно было понимать, что сегодня она снова не доберётся до них, но она должна была попробовать.

Раздался едва слышный призрачный перестук копыт. Она обернулась, уже зная, кого увидит там. Тёмный сотканный крылатой ночью неосёдланный конь переступал с ноги на ногу, не решаясь приблизиться к ней. Непокорное пламя рубиновых глаз приглушала глубокая печаль. Следом вынырнули из мрака туманные псы, завились текучими тенями, обретая подобие формы. Они радостно приветствовали её, но тоже не решились приблизиться.

А потом показался тот, кто встречал её здесь каждый раз, – тёмный Всадник на таком же коне, как тот, что одиноко ждал её. Его плащ висел сложенными чёрными крыльями, а лицо, как всегда, скрывал глубокий капюшон. Затянутые в перчатки руки сжимали поводья коня – мглистые змейки, охватывавшие шею мудрого скакуна, никогда не знавшего узды.

– Пусть ночь раскроет вам желанные объятия, – тихо поприветствовала она привычной фразой всё это странное собрание.

Псы тихо, шепчуще заскулили. Кому-то этот звук показался бы жутким, как заунывная песнь призраков, но только не ей. Кони негромко приветственно заржали. Голос каждого из них был будто соткан из нескольких и отозвался в лесу потусторонним эхом.

Всадник склонил голову.

– Пусть она осыпет тебя своими драгоценностями.

Его голос – глубокий, тягучий – тоже не мог принадлежать никому из тех, кто каждый белый день бродил по земле. Для неё этот голос был мягким, но он мог быть и смертоносным, как последний свист меча.

Она чуть улыбнулась, радуясь встрече, а потом с тоской посмотрела на лес, вслушиваясь в перезвон далёких голосов.

– Ты не сможешь достигнуть их, пока не очнёшься ото сна там, – тихо напомнил Всадник, – от сна куда как более глубокого, чем тот, что приводит тебя сюда.