Панаит не дал закончить фразу писателю:
— Я хочу предложить тебе не отдельное издание, а повесть с продолжением в каком-нибудь журнале. Это будет более оперативно.
— Знаешь, это очень интересный случай, — вмешался в разговор Лучиан и, повернувшись к своему начальнику, добавил: — Пусть он сначала полистает дело, а потом решим.
Кара кивнул в знак согласия, но не удержался от вопроса:
— Я так и не понял, что с вами все-таки случилось. Вы соскучились по мне?
На смуглом лице Лучиана промелькнула хитрая улыбка.
— Интервью, маэстро, тому виной. Чего это тебе вдруг понадобилось жаловаться, что у тебя нет материала?
— Считаю предложение майора правильным, — подвел черту полковник. — А ты что скажешь?
Кара широко развел руки:
— Что я могу сказать? Если я не суну нос в эту папку, завтра утром вы найдете меня бездыханным — я просто умру от любопытства.
Вероятно, придется отложить на время роман, над которым я сейчас работаю, но дело стоит того. Кажется, мы нашли и подходящую форму — роман-анкета. Полковник Панаит заверил меня, что я смогу переговорить с теми, кто был замешан в этом довольно запутанном деле. Даже с теми, кто был осужден и в настоящее время отбывает срок. Так что меня привлек не только сам случай, но и форма повествования.
(Послание зачитано в передаче одной из западных радиостанций на румынском языке «Письма родным и друзьям, находящимся за границей».)
Дорогая тетушка Эльвира! Прежде всего прошу простить меня за то, что столько времени не давал о себе знать. До Парижа я добрался благополучно, у наших родственников встретил полное понимание, но в ожидании Мони чувствую себя очень одиноко… Я его ждал утром в понедельник, 26 мая, с «Восточным экспрессом», обегал все вагоны, даже спальные, хотя знаю, что на путешествие в таких вагонах у него нет средств. Дорогая тетушка, я буду встречать его и на следующей неделе. Я очень несчастен, потому что Вас нет рядом со мной. Покинувший Вас в поисках химеры племянник Марчел.
Десятью днями позже, 12 июня 1971 года, высокий мужчина, лет сорока, атлетического сложения, с букетом красных и белых гвоздик ожидал на перроне Северного вокзала прибытия «Восточного экспресса». По случаю жары одет он был в легкий белый костюм. Казалось, он сгорал от радостного нетерпения: то посматривал на часы, то бросал взгляды на цветы. Время от времени он всматривался в даль, будто старался различить контуры поезда, который сильно опаздывал.
Когда наконец «Восточный экспресс» прибыл, элегантный мужчина с букетом гвоздик не колеблясь направился к спальному вагону. У дверей вагона он остановился, явно взволнованный предстоящей встречей.
Пассажиры по одному выходили из вагона. По мере того как выходивших становилось все меньше, мужчину в белом костюме все больше охватывало беспокойство. Затем он прошел в вагон и на безупречном французском обратился к проводнику:
— Я встречаю племянницу… шестнадцатое место…
Проводник в традиционной форме компании «Ле вагон ли» вежливо подтвердил:
— Да, господин, на шестнадцатом месте ехала симпатичная барышня. Пожалуйста, пройдите. Может, она еще в купе…
Из вагона вышел последний пассажир. Оберегая букет, мужчина направился к указанному купе. Там никого не было, но на нижней полке лежал журнал «Пари-матч» с Брижжит Бордо на обложке. Мужчина спокойно перелистал журнал. Наткнувшись на конверт, он поспешно сунул его во внутренний карман пиджака и вышел из купе.