– А я именно об этом подумал, когда увидел твое лицо за стеклом автомобиля. Лицо страдания. Мне показалось, я совершил страшное предательство. И так ныла душа, что больше не мог это выносить.
– А как…
– Никак. Жена, возможно, этого еще не заметила. Мы решили, что мне лучше будет спать одному, в кабинете. Я просто уехал. Только не начинай переживать и по этому поводу. Это потом. Разберемся. Я добрался до тебя, мы вдвоем, и больше ничего нет.
И все сразу встало на свои места: небо, земля, воздух в квартире. Да и не такая она страшная, как показалось сегодня Ире. Пока она оттирала себя под душем, надевала лучшую ночную рубашку и новый халат, Алексей приготовил им ужин-завтрак. Омлет с сыром и гренки. Оказалось, что у него с собой была бутылка красного вина, которую он захватил из дома.
Ира растягивала ужин и разговор ни о чем так долго, сколько могла. Потом они вышли на балкон: посмотреть на рассвет. Алексей ее обнимал, целовал и говорил те слова, которые она всегда старалась пропускать в фильмах. Фальшивые слова о любви, лживые комплименты… Вдруг оказалось, что они же могут звучать как высшее откровение, как награда и то самое женское счастье, о котором не могло быть и речи.
От этого счастья у Иры дрожали и нестерпимо ныли все нервы. Так она и запомнит до конца дней: счастье – это острая боль, только она не страшная, а желанная.
– Что с тобой? – вновь спросил Алексей. – Ты как будто боишься нашей близости. Я правильно догадываюсь: я у тебя первый мужчина?
– Нет, – ответила Ира с решимостью того, кто бросается на амбразуру. – Первый мужчина был у меня в пять лет… Если коротко и честно, то нормальный, человеческий опыт я в сознательном возрасте так же исключила, как вызов на дом палача со скальпелем… А потом ты поднял меня с гололеда.
Господи, за что же такая милость… Ира все чувствовала, ощущала, принимала как женщина, не готовая ни к чему, кроме нежности. Ее ответ на страсть единственного мужчины из всех, кого она могла бы найти на земле, был горячим, благодарным и полным. Как это невероятно! Это затмевает белый свет и топит все слова.
Но потом, после всего, она все же спросила у Алексея. Теперь уже не было ничего, о чем они не могли сказать друг другу.
– Скажи: тебе не пришлось преодолевать реакцию на то, что я рассказала? Отторжение, может, даже брезгливость…
– Пришлось. Я не сразу справился с новым отношением. Со своей почти невыносимой жалостью, с состраданием. Как будто ты моя дочь. Как будто я тоже должен нести вину перед тобой. Сейчас все на местах. Ты для меня – все.
Такой была главная ночь Ирины. После нее можно идти дальше и преодолевать любые сложности и препятствия. Понятно, что они уже стоят в очереди за дверью.
О том, чтобы Алексей остался у нее надолго, если не навсегда, она даже не мечтала. И правильно делала. У Иры было достаточно времени, чтобы изучить пакостный характер своей судьбы. Да и Алексей, похоже, попал еще не во все приготовленные для него капканы.
Дом Марины
После завтрака в палату вошла Зинаида и сказала, что Марину выписали.
– За вами кто-то приедет?
– Да нет, сейчас все на работе, даже звонить не стану. Доеду на такси. Прямо сейчас заказывать?
– Не надо, – сказала Зинаида. – Григор Тигранович сказал, чтобы я в таком случае вызвала его машину с водителем. Можете не торопиться, собирайтесь спокойно, машина будет ждать. Выписку принесу сюда.
Марина успела одеться, собрать вещи. Стояла у окна и думала о том, что сейчас ей нужно не просто переступить порог клиники. Ей нужно вырваться из плена беспомощности и страха. И еще. Необходимо резко разорвать нить зависимости от своего спасителя, который умудрился даже в такой ситуации остаться жестким, непримиримым, чуть ли не враждебным. Ей совершенно не хотелось заходить к Ваграняну и благодарить его. Он и сам не раз себя благодарил и напоминал ей, чем она ему обязана. Такт и полутона вообще никогда не были сильными сторонами Григора.
ebooksa