– Нет, но…
– Что «но»? – повернулся к нему Джэд. – Договаривай!
– Я не понимаю, почему ты так снисходителен к этим мерзавцам! Хорошо, нам они не страшны. Но, окажись на нашем месте простые путники – что эти звери сделают с ними?!
Синеглазый открыл было рот, но в последний момент сдержался. Некоторое время он шёл молча, затем ответил:
– Я и сам когда-то думал так же. Впервые попав на Мариник, прямо взбесился. С Тором переругался, кляня Законы, не позволяющие вмешиваться в дела иных миров.
– А потом смирился?
– Нет. Понял, что мы не имеем права… Чтобы изменить Мариник, мало обладать силой и желанием. Необходимо любить его – так же глубоко и искренне, как любим Саор мы. Эта любовь позволит среди всех недостатков выделить и сохранить то, что делает этот мир неповторимым и должно остаться нетронутым. Что-либо исправлять должны не пришельцы, не чужаки, не гости. Только они сами. Это их жизнь и их путь, и они должны пройти его самостоятельно, без помощи извне. Может, кому-то и мы кажемся бесчеловечными – с нашими Ритуалами, Поединками, изгнаниями… Но ты не хотел бы, чтобы кто-то – пусть в десятки раз лучше, могущественнее, справедливее нас! – явившись откуда-то из безвестной дали, стал бы распоряжаться у нас в Саоре?!
Дэриэн вздохнул:
– Не хотел бы… Всё так. Ты прав, Синеглазый. Только смириться с этой правотой трудно! Двадцать лет я воспринимал мир как данность. Ты первый показал мне, что наша жизнь, наше будущее, всё, что нас окружает, зависит от нас самих.
– Ты сам себе это доказал. Весьма наглядно.
– А теперь мне сложно отделить то, за что я в ответе, от того, что меня вроде не касается. Как различить это, Синеглазый? Где проходит грань между тем, что дозволено и не дозволено – не принцу Саора, не Правителю – каждому из нас? Наши Законы не говорят нам об этом прямо. Они нас ограничивают, они многое нам запрещают, но они ничего за нас не решают. Они словно заставляют нас снова и снова выбирать между желанием помочь и долгом не навредить, и выбор с каждым разом всё тяжелее, потому что выбираем мы уже не для себя.
– Я каждый раз задаю себе этот вопрос, Дэрэк. И не нахожу ответа. Иногда, слепо соблюдая Закон, мы предаём себя. Или того, кто нам дорог. А нарушив его, мы повторим путь Мариника. Знаешь, этот мир не всегда был таким. Четыре столетия назад он был очень похож на Саор – суровый и честный, подчинённый Одигер, как мы магии, но не страдающий от этого.
– Так что же случилось?!
– Самое страшное, что ничего особенного. Один правитель совершил маленькую подлость. Другой повторил – с большим размахом, и весь Мариник вступил на путь взаимных оскорблений и обид. А где распри – там и войны. В битвах же можно забыть обо всём – о чести, великодушии, сострадании… обо всём, кроме желания выжить и властвовать. И мир, подобный Саору, превратился в жестокий хаос. Мариник – это то, чем может стать Саор, если однажды один из нас захочет истолковать Закон в своих интересах… Поэтому я должен…
Он замолчал, но Дэрэк уже понял, что мог бы добавить, но не стал произносить вслух король Саора. Это невысказанное и было тем, ради чего они сейчас шли по странному жёлтому миру.
Поддаться на уговоры – пустяк, особенно учитывая пыл и страсть, с которыми тебя упрашивают. При этом, как верно заметил Сорк, Законы не нарушаются. И можно вроде бы забыть этот досадный эпизод в истории Саора…
Но если однажды кто-то другой в иной ситуации и по иному поводу, припомнив случившееся, захочет всё повторить – ещё не переступая, а слегка потеснив Закон? Следующий же, несомненно, уже смело перейдёт грань допустимого, ссылаясь на необходимость и чрезвычайные обстоятельства. Вот он, путь Мариника. Да, но…
Но!!!
Юноша сначала похолодел, затем его бросило в жар. Он снова слышал голос, звонкий и злой, всерьёз пообещавший пожертвовать самым святым в Саоре ради него, Дэрэка, ради того чувства, что непостижимым образом связало их. И только сейчас, спустя полгода, он до конца понял, что значили те слова для Джэда, и ахнул, как когда-то Гэсса. Как мог, пусть даже в гневе, сказать такое человек, что так ясно понимает, и тогда, безусловно, понимал все последствия подобного поступка?! Не просто человек – король, Правитель, ученик Тора?! И чем он, Дэр, сын Дэфка, лучше Диарены?!
– Скажи мне, – замирая, произнёс он. – Если бы Гэсса продолжала упорствовать… Ты решился бы на это, Синеглазый?! Зная, что спасёшь мне жизнь, но нарушишь Закон? Или те слова вырвались в запальчивости, и ничто, по-твоему, не заслуживает того, чтобы рисковать будущим нашего мира?
ebooksa