Когда я вернусь,

– Она и правда стала мне очень дорога.

– Я очень рада за вас, папа! Правда! Мне же не пятнадцать лет, чтобы ревновать к твоей любимой женщине, – засмеялась я.

Папа крепко сжал мою руку, а я ободряюще ему улыбнулась. Подозреваю, что в этот момент он думал о том, что точно так же был бы рад, если бы я была рядом с любимым мужчиной. Только произнести это вслух не решился. Да и что тут скажешь? Мужчина рядом, конечно, есть, но скорее ненавистный. Существует и любимый мужчина, только он не со мной, и совершенно непонятно, будет ли еще когда-нибудь с нежностью сжимать мою руку так, как это только что сделал папа.

Завтрак, приготовленный Маринкой, не только впечатляюще звучал на словах, но и на вкус ничуть не уступал. Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то непонятно, как я выиграла битву за Марича. Я, конечно, тоже прекрасно готовлю, но явно уступаю подруге.

Мне не хотелось покидать дом, который отец по-прежнему настойчиво называл и моим тоже. Настолько здесь было хорошо и уютно, что я даже всерьез задумалась о том, чтобы остаться на ночь. Здесь у меня была комната, которую отец бережно содержал в неизменном виде. Раньше я частенько оставалась у него ночевать. Теперь же у меня была совсем другая жизнь. Странная, будто чужая.

Но покинуть родной дом все же пришлось. Мы сидели в гостиной и досматривали старый вестерн, когда мой телефон зазвонил.

– Полина? Это Наташа, – голос подруги Мишель звучал очень напряженно. – Не отвлекаю?

– Нет-нет, все в порядке.

– Можешь подъехать к нам? Желательно как можно скорее.

– Да, буду минут через двадцать, – ответила я, поднимаясь.

– Я сброшу адрес, – ответила та и отключилась, прежде чем я успела произнести, что он у меня есть.

Я простилась с отцом и Маринкой, сославшись на встречу с приятельницей. В общем-то, это было почти правдой, если отношения длиною в одну встречу можно назвать приятельскими. Пока ехала на улицу Суворова, гадала, зачем Наташа меня позвала и ее ли это была идея или Мишель. Была слабая надежда на то, что Игорю надоело прятаться и он решил через меня прощупать пути к отступлению. Возможно, что-то в его плане не сработало, и он не знал, как теперь объявиться с наименьшими для себя потерями. Напрямую связаться со мной он не мог, так как знал, что чаще всего рядом со мной находится Забелин. Вот и воспользовался тем, что я оставила Наташе свой номер телефона.

Я вышла из лифта и нажала на кнопку звонка знакомой мне квартиры. Дверь мне открыла Наташа. Она была в домашнем бежевом костюме, волосы собраны в хвост. По сравнению с нашей последней встречей она выглядела потерянной и очень бледной. Возможно, румянца ей тогда добавлял легкий морозец, который был на улице в день нашей первой встречи. Однако, судя по ее состоянию, что-то было не так.

– Извини, – начала она, пропуская меня в квартиру. – Кофе сделать?

– Не откажусь.

– Мишель не вернулась, – нервно произнесла Наташа и повернулась к кофемашине.

– Решила задержаться? – не поняла я, а потом предположила, вспомнив ее фото с коктейлями у бассейна: – Турка, что ли, встретила?

– Точно нет. Она должна была вчера в пять утра прилететь в Москву и вернуться домой. Но ее до сих пор нет, а телефон не отвечает!

– Ты уверена, что она вообще полетела?

– Да, в шесть утра она выложила фотку в соцсетях из Домодедово. Смотри, – Наташа протянула мне телефон. Я увидела обычное селфи из аэропорта, сделанное у багажной ленты. Геолокация гласила: «Международный аэропорт Домодедово».