И почему-то лишь в эту минуту Вики сообразил, что не встретил в журнале ни одного упоминания о Брикциусе, и растерялся… стоит ли сейчас о нем упоминать?.. Они держат имя Брикциуса в тайне… не хотят открывать ее преждевременно?
Вики точно со стороны, из своего тумана, услышал голос, будто и не он говорил. Но говорил он…
— Убийца — Анатоль Брикциус, полиция идет по его следам. Я слышал, что, как только его арестуют, психиатры все равно освободят его. У него с головой не в порядке.
Уроки кончились в полпервого. Погода стояла такая же солнечная, морозная, только шума на улицах прибавилось — и от автомашин, и от пешеходов, которые уже не спешили так, как утром. Вики радовался, что наконец выбрался на солнце. Оно вроде бы прибавляло сил. Правда, он был все так же спокоен. Вот разве что туман в глазах густел. С группой одноклассников Вики, зажав под мышкой портфель, дошел до главной улицы. На углу многие разошлись. Вики, как всегда, остался с Рихтером и Гофманом. Гофман взялся за свое:
— Вот ты бросил расследование, а жаль, теперь бы о тебе писали газеты и журналы. И не Ваня и твой отец, а ты давал бы интервью. Тебя бы и на телевидении сняли, и фильм бы показывали, я бы помог. Ну почему не походить по забегаловкам? Ты уже точно раздумал?
— Мне бы пришлось задерживать его одному. Наивно рассчитывать на это. Нужен большой аппарат, целый штаб, рации, радиосвязь, лаборатории; как бы я осилил то, с чем не справилась до сих пор полиция всей страны?
— Зависит от удачи, — не сдавался Гофман. — Все знаменитые детективы ставили на везение. Тебе повезло бы, я уверен. Повезти может скорее одиночке, чем какому-то там штабу.
— Удачу нельзя недооценивать, — улыбнулся Вики, прищурившись, — солнце било в глаза. — Но этого мало. Счастливый случай — очень важная вещь, но редкая… — Вики вздохнул. — Подозрительные кабаки на заброшенных, пущенных под снос улочках… Там теперь Брикциус не покажется. Он мог посещать такие места раньше, до того как узнали, что он беглец и подозревается в убийствах, до того, как объявили общегосударственный розыск. Но теперь он стал осторожнее, его теперь не встретишь в людных местах, особенно во всяких подозрительных кабаках на окраине. Нет, — Вики снова улыбнулся, — я это дело бросил, нет смысла, да и вообще потерял интерес… Лучше уж, — он засмеялся, — буду ходить на гольф.
Они поравнялись с фруктовым магазином. В витринах высились пирамиды ананасов, апельсинов, кокосовых орехов, бананов, фиников, инжира, но уже без зеленой и желтой подсветки, без украшений из хвои и цветных фонариков.
Вики взглянул на часы.
— К Рождеству подарили? — спросил Рихтер.
Вики кивнул и сказал:
— Отец велел изъять на время все пистолеты бывших членов Студенческого союза самообороны — они все калибра 6,35 с левосторонней нарезкой. Но, как и предполагалось, экспертиза ничего не показала.
— Для чего же он их брал? — спросил Гофман. — Странно. — Поймав воспросительный взгляд Вики, объяснил: — Раз он знает, что убийца — тот беглый арестант.
Вики вспомнил Растера и согласно кивнул.
— Ну да, напрасный труд, ничего это не дало.
В нескольких шагах от фруктового магазина стояла бабка с корзиной чеснока и хрена, петрушкой на этот раз она не торговала. На стене, над ее головой, висела реклама автозавода, до каникул рекламы этой не было.
Рихтер рассказывал о варьете, и Вики дошел с товарищами до метро.
— Мне еще надо купить ваш журнал, — вспомнил он.
Гофман раскрыл портфель.