Немного рутинной подготовки и звонок Нике о готовности — вот и все, что потребовалось от нас в дополнение к хорошему костюму. То же зеленое платье могло нас выдать, но вряд ли кто-то запомнил девушку, которая всего лишь несколько минут светилась в клубе.
Нике удалось взломать систему безопасности заведения без особого труда. По крайней мере, с ее собственных слов. И я был полностью уверен в том, что наши лица не засветятся лишний раз.
Сбывалась мечта: среди знакомых был собственный медик, корпорация, я уверен, могла бы отмазать от любых правонарушений, а еще и хакер — можно было творить полнейшее беззаконие.
— Какой-то ты неразговорчивый, — произнесла Ника.
Аллу мы высадили у офиса, чтобы до клуба она добралась сама — иначе будет слишком подозрительно все происходящее. Безопасники ей не причинили бы неудобств, потому что проблемы доставлял лишь Семен Панчин. Всех прочих, рангом пониже, уговорить принять верное решение не составило бы труда даже без моей помощи.
— Да нет, все в порядке, — отмахнулся я.
Не мог же я ей сказать, что во мне вдруг заговорила совесть. Не из-за того, что тут взялся трахать девушек налево и направо. Как-то неуютно было совсем по другой причине.
Взявшись прикинуть количество пострадавших и погибших из-за меня людей, я с ужасом для самого себя констатировал, что их число приближается к десятке. Сказать, что это много или мало — совсем уж кощунство. В идеале их не должно быть вовсе. Ведь даже этого ублюдка Артема я не планировал убивать. Напугать или свести с ума — не более того.
Но люди, которые погибли или получили серьезные увечья… Панчин и двое его подчиненных. Бандиты на «приоре» — пусть рэкетиры или кто они там, сами начали стрелять первыми. Но больше всего совесть меня глодала из-за толстяка в самолете. Даже последний скандалист не заслуживает смерти.
Итого минимум пятеро — это если в машине был один человек. Или больше в ином случае. А покалеченные, побитые — получив Силу, я стал слишком жесток к людям. Причем жесток не всегда осознанно, часто действовал спонтанно. Так, как меня вел случайный порыв.
Жаль, что нельзя было разделить душу и совесть. И тогда смотреть на свое отражение в зеркале холодными безжизненными глазами и говорить самому себе: сегодня еще двое. Плевать. Один толкнул, другой дорогу перебежал не там, где надо — психанул, убил.
А что же дальше тогда?
— Правда, в порядке, Ник, — добавил я.
Ядовито-зеленое купе неспешно толкалось в пробке, а я заставлял себя изо всех сил держаться полосы и не рвать с места в узкие промежутки между автомобилями. Обычно секс успокаивал, но не в этот раз.
— А вообще нет, нихрена не в порядке, — сказал я через несколько секунд. — Скажи, как ты меня воспринимаешь? Как человека..?
— Или как демона? — без ожидаемой усмешки спросила Ника. — Что тебя беспокоит? Давай, выскажись. Ты не от мира сего, а я постараюсь тебя понять.
— Сарказм?
— Ничуть, — последовал серьезный ответ. — Сперва ты меня выручил там, теперь помогаешь в столице. Почему я не могу хотя бы выслушать тебя и облегчить твои явные моральные страдания? Так что давай, пока мы не добрались до клуба, расскажи, что тебя гложет?
Стараясь не вдаваться в подробности, я всего лишь поделился с Никой муками совести, и уже стало заметно легче.
— Всего-то надо было выговориться, — заметила она перемену в моем лице. — Нет, я не говорю, что это все, но по тебе уже видно. Разве что советов я тебе давать не могу. Указывать, что делать и как следовать. Самое простое для тебя — смириться с уже сделанным. Выпускать пар каким-нибудь безопасным образом. И… не злиться на идиотов, — добавила она, перехватив мой взгляд на новенькую иномарку каршеринга, которая без поворотника пыталась влезть в мой ряд. — Его ты тоже желаешь убить?