На этот раз глава комитета рассмеялась в голос. Кажется, кто-то очень любит шуточки ниже пояса. Тем проще будет общаться после того, как Анастасия Григорьевна полностью перейдет под мое управление.
— Так звонить?
— Звоните.
Быстрый набор номера.
— Дорогой, слушай, ты же всегда хотел, чтобы я работала меньше, а получала больше? Да? — через пару секунд отключилась: — все, он согласен.
— Но это же не совсем правда.
— Недосказанность не есть ложь, — она ответила уверенно, но не дерзко, как было в момент нашего знакомства.
— Ну ладно, муж согласен, моей ответственности тут нет, но если все это противозаконно…
— Послушайте, Роман… Я работаю здесь, в комитете, а еще… неважно это все, я до смерти хочу бросить эту бесполезную работу.
— Низкооплачиваемую, называйте вещи своими именами, — улыбнулся я.
— И это тоже. Но она бесполезная. Вот был запрет на функционирование старого особняка под кафе через пару улиц от вас — и что? Пришли люди, дали денег выше в администрации, и все. Смысл того, что я делаю, есть?
— Никакого. Толковый и амбициозный человек мне как раз нужен. А работа для тебя найдется. Нормальная работа.
— Вот и хорошо, — она подозрительно посмотрела на меня: — И раз уж мы перешли на ты… Так, еще документ с разрешением на деятельность, проведем его так, чтобы он стал активным до моего официального увольнения.
Она сделала несколько звонков и слова на бумаге моментально обрели силу. А это означало, что теперь надо будет просто скрыть все происходящее внутри.
— Так, теперь мы идем увольняться, — довольным голосом произнесла девушка.
— Со мной?
— Ну, можешь подождать за дверью…
На самом деле с ее начальником мы столкнулись в коридоре. Прочитав заявление, мужчина средних лет округлил глаза:
— Но как же…
— А вот так, — бросила она ему на прощанье и пошла прочь. Я лишь пожал плечами без капли сожаления.