— Иду, — пробурчал я. — Веселая у нас избирательная кампания начинается.
— То ли еще будет! — Большаков перехватил ковер поудобнее. — Сейчас — на речку. Потом в клуб! А вот потом уже займемся делами. Ты же не думал, что я продолжу работу этого святоши!
Глава 14
Странная парочка усердно топила в реке ковер, смотанный жесткой белой веревкой. Народные методы в виде камней, запиханных между слоев туго свернутого полотна, мы отмели сразу, понадеявшись на то, что масса промокшего ковра сама утянет труп проститутки на дно.
— Я так понимаю, что ты сильно поистаскался? — фыркнул я, не заметив особых изменений в его внешности. — Куда все силы растратил?
— Не до применения сейчас. Так, базу подтянул немного, — поморщился Джон, шевеля мышцами Большакова. — Несмотря на то, что этот святоша старательно вел праведный образ жизни, его органы далеко не в лучшей форме.
— Как будто в пятьдесят можно выглядеть лучше!
— Обжорство и алкоголизм вам, людям, совсем не друзья, — с этими словами он помассировал двумя пальцами правый бок.
— А по виду вроде бы и… — я внимательно посмотрел на него, пытаясь увидеть заметные следы явного алкоголика.
Ну да, изношенная не по возрасту шкурка, но не так уж и запойно он выглядел. Джон словно прочел мои мысли:
— Я же не открою тебе секрет, что все дело в генах?
— В твоих? — не сразу разобрался я.
— В ваших. Человеческих. В данном случае — в его генах. Потому что люди предрасположены генетически.
— К обжорству и алкоголизму? — спросил я с усмешкой.
— К их последствиям.
— А-а-а, — протянул я, сомневаясь, что смогу осилить еще один глобальный секрет из области биологии.
— Думаю, что стоит пояснить. Что ж ты, сука, тонуть не хочешь, — прорычал Большаков, в очередной раз заставив ковер, который уже доплыл до середины реки, целиком окунуться в прохладную воду.
— Дерьмо не тонет, — пробормотал я.
— Про это я мог бы тебе отдельную теорию задвинуть. Но мы же решили про генетическую предрасположенность?
— Не мы, а ты.