— По захвату власти? — теперь настала очередь Тони злиться.
— У меня шаткое положение! — выкрикнул я. — Поэтому я и решил…
— Присоединиться к суккубам?
— Нет, попробовать разобраться с местными выборами.
— И как, успешно? Политический триллер удался? — продолжал допытываться Тони.
— Нет, как видишь. Если бы он удался, ты бы сидел в Москве, а Большаков был бы жив.
— А я чего? — словно в ожидании продолжения моей речи, спросила Ника. — Тихо сидела бы тут, пока ты бегаешь по клубам типа «О»?
Я сдержал первый порыв ответить грубо и резко, выдержал паузу, подняв ладонь. Правда, при этом другой рукой мне пришлось подхватить полотенце.
— Я работал, — кашлянув, произнес я. — Прежде всего — работал. Большаков, то есть, Джон…
— Не спеши, — перебил меня Тони. — Джон, тот самый суккуб, которого ты выкинул из окна, теперь в теле Большакова.
— Был в его теле. Я опасаюсь, что он мертв.
— Большаков? — уточнила Ника.
— Вероятно, оба.
— Сразу-то почему не сказал? — вспылил Тони.
— Потому что доебываться начал ты! Большаков мертв, а какая-то ебаная невидимка накостыляла мне по первое число.
— Я должен тебе верить, с учетом того, что ты опять связался с суккубами, хотя я настойчиво просил тебя не делать этого? — выразительно спросил Тони.
— Должен.
— Тогда чего ты делал с Большаковым, который теперь Джон? Который, вероятно, мертв, — нехотя согласился со мной Тони. — Особенно после моего запрета! — уже в который раз повторил он.
— Я хотел… — тут я замялся. Признаваться в этом бывшему шефу было отчего-то до жути стыдно. — Я хотел получить контроль над городом.
— Ожидаемо, — ответ я услышал без пауз и раздумий. — Но не слишком ли быстро ты решил за это взяться?