Русалочья кровь
Посреди моря-окияна стоит бел-горюч Алатырь камень. Стоит незыблемо, непоколебимо веками и тысячелетиями. Издревле так повелось, что Перуновы создания, Мореновы твари и все, видимые и невидимые, сокрытые в Нави и гуляющие средь людей, ужасные и прячущие облик под мороком, кланялись святыне своей и оберегали её. Никто и не подозревал, что влюбленная русалка запустит череду событий, из-за которых трещина расколет Алатырь камень от самой вершины до основания, и под угрозой гибели окажется весь волшебный мир. И сойдутся оборотни и крылатые змеи, водяницы и ведьмы, полуночница да полуденница, чтобы решить судьбу тайного мира. Жить ему иль умереть.
Пролог
Посреди моря-окияна стоит бел-горюч Алатырь камень. Стоит незыблемо, непоколебимо веками и тысячелетиями. Издревле так повелось, что Перуновы создания, Мореновы твари и все, видимые и невидимые, сокрытые в Нави и гуляющие средь людей, ужасные и прячущие облик под мороком, кланялись святыне своей и оберегали её.
Никто и не подозревал, что влюбленная русалка запустит череду событий, из-за которых трещина расколет Алатырь камень от самой вершины до основания, и под угрозой гибели окажется весь волшебный мир. И сойдутся оборотни и крылатые змеи, водяницы и ведьмы, полуночница да полуденница, чтобы решить судьбу тайного мира. Жить ему иль умереть.
Глава 1
Все знают, что два облика есть у русалок — навья личина, которая истинная, и вторая человеческая, надеваемая в люди, на выход.
— Помпасы свои пообтянут и ходют тут. Проститутьки. — прокаркала бабка и грузно бухнулась на скамейку. — Неча на автобусах ездить с честными-то людьми.
Настя вздрогнула и подтянула короткие шортики. Зря она их надела. Нужно было в длинной юбке, как обычно. И косу не следовало распускать. Смотрят, обсуждают, осуждают.
Хотя белой вороной негоже выделяться в городе, даже таком захолустном, как Сервуга. «Адаптация — наше всё, — говорил дед Потап, отвешивая лещей нерадивым ученикам. — Выбери себе человека или двух и копируй: и походку, и повадки, и внешность. Чтоб от живых не отличить».
Она и копировала. Маечка выше пупка с колечком пирсинга, кеды от Макс Мара, макияж, маникюр и презрительный взгляд, как у соседки из квартиры напротив.
Фух, наконец-то восемнадцатый подъехал, а то спина скоро задымится от косых взглядов. Девушка пропустила всех и последней забралась в автобус с синими полосками на боках, удобно устроившись на задней площадке. Мельком оглядела попутчиков, отметила смазливого парня около кабины водителя, и ещё одного, сидящего лицом к ней. Хотя сидящий выглядит слишком измученным, такой не подойдёт.
Автобус медленно плёлся по маршруту, изрыгая смрад и шум, как от целого римского легиона. Звуки были настолько привычными, что успокаивали и убаюкивали своей обыденностью. Настя расслабилась и прикрыла глаза.
А хорошо-то как покачивается будто на воде лежишь. А на пределе слышимости что-то скрипит в механических недрах.
Можно подумать, что плывёшь ты на лодке посреди озера, а вокруг парной, нагретый воздух, мошкара вьётся и всё родное, деревенское, простое. Такой же тихий летний вечер, как и сейчас. Затягивает, заманивает. И доверчиво тянешься вниз, к воде, за кувшинкой. Теряешь равновесие. Летишь, и холод снаружи и жар внутри, ни верха, ни низа, темень непроглядная вокруг. И цепенеешь. И страха нет, только великая усталость. Не бороться, отпустить. Не жить.
— Волосья-то свои подбери, размахалась тут.
Девушка дёрнулась и очнулась. Ещё одна вредная бабка недовольно зыркала на неё снизу вверх. И что к ней прижалась? Места полно в транспорте, предпоследний рейс идёт, почти пустой.
Спорить и ругаться не было смысла, такие люди — как пиявки, вцепятся и сосут радость через слова. Девушка спокойно отошла в сторону, но волосы на всякий случай перекинула вперёд. Пряди заструились, заискрились, мягко скатываясь по груди к талии и ниже, до самых бёдер. Пора.
Еще раз осмотревшись, Настя выбрала смазливого. Он казался бодрым, сильным, да и брюнет к тому же. Брюнеты ей всегда нравились.
Из бирюзовой сумочки было извлечено такого же цвета раскладное зеркальце и направлено на избранника. Так, поймать отражение. Потом провести по стеклу пальцами, чтобы рябь пошла и сменилась на… Боги водяные, что опять? Мысли парнишки занимала штампованная блондинка с формами снеговика и коровьими ресницами. Что ж они все о таких мечтают?
Настя сокрушённо вздохнула и зашептала.
— На море-океане, на острове Буяне.