Шах и мат

Костян нахмурился.

— Э, как же так. Ты с ней уже под ручку ходил. Чуть ли не женился. А теперь в кусты. На меня Юлька обидится.

— Ничего, как обидится, так и простит, — обрадованно сказал Плюха. — А уж я постараюсь.

Разбираться во всех брачных играх мне было не интересно. Вместо этого я оперся о плечо Плюхи и сел на землю. Надеюсь, лицо у меня при этом белое.

— Ты чего это? — удивился Костян.

Плюха схватил меня за руку. Я сделал страдальческую гримасу.

— Что-то голова кружится. Упал недавно, чуть голову не разбил.

Костян и Хорек помогли мне сесть на скамейку. Костян пощупал затылок.

— Нихренасе у тебя здесь шишак. Как ты собрался махаться идти с такой башкой?

— Врач сказал, там легкое сотрясение, но ничего, перетерплю, — сказал я с стоическим мужеством. — Надо, значит, надо.

Плюха хлопнул меня по плечу.

— Молодец, Дэн. Так держать. Ты их и с разбитой башкой раскидаешь.

Вообще-то, я рассчитывал на другой вариант. Но эту возможность я учел. Ничего, есть еще одна уловка, чтобы легально отбрехаться от участия в сомнительном мероприятии.

Задерживаться поэтому я не стал. Поднялся, шатаясь, поплелся домой. Бркнул: «До вечера». Честно говоря, мне эти игры студенческие действительно нахрен не сдались.

В крайнем случае, если все-таки доведется участвовать, там уже посмотрим, как все повернется. В драки я лезть не собирался. Если что, всегда можно будет свалить. Главное, формально я обещание свое выполнил. И от слова не отказался.

Вошел в подъезд, поднялся на третий этаж. Все по памяти. Странное чувство. Вроде дежавю.

На самом деле вижу все впервые. Но чувствую, что был здесь уже тысячи раз. В кармане нашел ключи, открыл обитую дерматином дверь.

Первым делом, принюхался. Из кухни тянуло аппетитными ароматами. Борщ и еще чего-то там. Приправы и пироги.

Осмотрелся. Коридор узкий, сбоку шкафы и стенка. Куртки и шапки, ботинки и сапоги. Женской обуви в три раза больше.

Ну, конечно. Я вспомнил, что у меня еще две сестры. Надя и Верунчик, Вера. Надя старше на два года. Тоже студентка, учится в инязе. Тихая, упрямая и иногда до невозможности вредная.