– Слушаю!
– Здравствуй, Элиза.
– Мама?
– Это я.
По щекам Богемы покатились слезы.
– Я думала, ты уже никогда не позвонишь…
– Тебе разве отец не говорил, что я пыталась с тобой связаться?
– Нет.
– А про письма? Я же их писала. Телеграммы поздравительные. И отправляла тебе подарки на дни рождения.
– Я ничего не получала.
– А я думала, что ты не хочешь со мной общаться, поэтому игнорируешь. Твоего отца очень обидело то, что я от него ушла. И он мстил мне. Но ужасно то, что страдала ты.
– Но он записки отправлял в Париж через знакомых. Просил их связаться с тобой. Как-то я аппликацию сделала, роскошную, с бусинками. На ней грациозная танцовщица. Ты то есть. Ее сам замминистра культуры пообещал передать тебе. Но ты не пожелала с ним встречаться.
– Это отец говорил тебе такое? Что ж, я не удивлена. – И драматично замолчала.
– Мама, ты где сейчас? В Париже?
– Мы оттуда давно переехали. В Бордо. Купили дом, виноградники. Паскаль умер в прошлом году. Я одна осталась. Но звоню я из Москвы. Прилетела по делам. Тебе позвонила без всякой надежды.
– Как здорово, что ты сделала это!
– Доченька, давай встретимся? Я так хочу тебя увидеть.
– Я тоже этого хочу, – выпалила Элиза. И тут вспомнила, как выглядит. Волосы не крашены и не стрижены. Маникюра нет. Одежда – заношенная. – Давай завтра?
– Я улечу утром. У нас есть только сегодняшний вечер, девочка моя. Потом мы сможем еще увидеться. Надеюсь, ты прилетишь ко мне в Бордо. У меня шикарный винный погреб. Не знаю, пьешь ли ты вино, но от моего точно не откажешься. Это напиток богов.
– Где встретимся?