Причем эти однодневки были еще и очень добрыми. За те несколько лет, что просуществовал завод, они от него никаких средств не получили, да и не настаивали. Кто же думает о деньгах, когда на кону судьба планеты?
Александра прекрасно понимала, что истинные инвесторы намного солиднее – и бесконечно опаснее. Такие люди не ввязываются в бизнес без каких-либо гарантий. Значит, кто-то поручился за ДиМиро и Беленкова еще до начала строительства. Но если бы план не сработал, никакие рекомендации им не помогли бы, оба уже валялись бы среди подлежащего переработке мусора. Значит, что бы они ни задумали, это начало приносить деньги.
Вариант подбирался только один, и Ян тоже о нем подумал:
– Ты считаешь, через них проходит поток нелегальных мигрантов?
– Очень может быть. Ребята из Австралии сказали, что это сейчас модная тема. Правда, в Австралию немного из других стран поток идет, но суть та же. Легальная миграция и без того с каждым годом становилась все более проблемной темой. На словах вроде как всем рады, но по факту «всем рады» оборачивалось большими тратами на пособия, обучение языку, медицинскую помощь и так далее. Так что виз выдавалось все меньше, а тут вдруг – бдыщ! Что?
– Твой ограниченный словарный запас?
Александра и глазом не моргнула:
– Нет, «бдыщ» стратегически обозначает пандемию. Принимающие страны дружно обрадовались такой уважительной причине и лавочку легальной миграции почти прикрыли. Но если есть спрос, будет и предложение.
– Как будто раньше нелегальной миграции не было!
– Была, но теперь изменились условия, да и появилась традиция, стало ясно, что вся эта фигня надолго. Дорогие коллеги говорят, что этим делом сейчас занимаются и жук, и жаба, даже мелкие австралийские мошенники мотаются на соседний континент, чтобы урвать парочку золотых сольдо. А уж в нашей стране совсем замечательные условия – мы и так на миграционном пути в заветную Европу!
– Да, но… мусоросжигательный завод? – засомневался Ян.
Александру это тоже сначала смутило. Казалось бы: если хочешь работать с нелегальными мигрантами, не проще ли построить нечто более подходящее для размещения людей? Гостиницу, например, или санаторий.
Однако это было бы проще только на первый взгляд. Гостиниц и так хватает, подобный проект уникальным при всем желании не назовешь, с чего бы международным инвесторам интересоваться им? Да и потом, все, что связано с размещением иностранцев, контролируется строже – и из-за вируса, и вообще. Завод же, работающий по новым нормам, проходит иные комиссии, не такие внимательные, часто ставящие отметку только на документах, потому что ехать туда далеко и скучно.
А завод стоит в отдалении от жилья, сам по себе, за ним не наблюдают. Туда не полезут грабители – что там красть? В нем по умолчанию нет ничего подозрительного.
Хотя подозрительного хватает – как раз в этой удаленности, закрытости, да еще и огромном гараже рядом с ним, где можно спрятать любое транспортное средство.
Все это Александра и объяснила теперь брату.
– Я уже склоняюсь к версии, что ДиМиро не сам захотел стать владычицей морской, – завершила рассказ она. – Из него сделали рекламное лицо. Сначала потенциальным клиентам показывают умилительное видео, где он целует младенца в макушку и обещает, что все будет хорошо. Потом к ним обращается ДиМиро, который уже дорос до звания «тот самый», и обещает, что при выборе вот этой вот шарашкиной конторы переход через границу обязательно состоится, их ждут молочные реки и кисельные берега какой-нибудь Германии.
– При этом завод, по твоему мнению, используется как перевалочный пункт?
– Почему нет? Дорога долгая и сложная, какие-то условные базы им нужны.
– Допустим, – кивнул Ян. – Но стоит ли овчинка выделки? Строительство завода, фактическая перевозка мигрантов и даже карьера этого полудурка – серьезные траты. Как их окупают?