Автомобиль Иоанна Крестителя

– Проси, – хрипловато велела Брунгильда, не поворачивая головы к служанке.

Мадемуазель Воронина оказалась ладной, миловидной женщиной, полноватой для своих лет – ей было не более двадцати. Ее вишневое платье из бархатного пана украшали обильные рюшечки, розетки и модные широкие рукава с узкой манжеткой с воланом у кисти. Шляпку с высокой тульей и завязками, несмотря на позднюю осень, венчали золотистые ветви искусственного винограда – последний крик моды,

Мадемуазель Воронина подняла густую вуаль, на свежем личике блестели темные глаза, пухлые губы были ярко накрашены.

– Мадемуазель! – обратилась она чересчур громко к Брунгильде, нервно оглаживая широкие кисти, плотно обтянутые перчатками. – Могу я переговорить с вами наедине?

Брунгильда встала, выпрямилась во весь рост.

– Мне нечего скрывать от своих родных, – металлическим голосом произнесла она.

– Тогда пеняйте на себя!

– Мадемуазель! – Доктор Коровкин шагнул к наглой особе. – Извольте объяснить ваши слова!

– Она знает, о чем я! – дерзко ответила доктору мадемуазель Воронина. – Я каждый вечер играю со смертью. И соперниц я не потерплю!

– Милочка, – попыталась сгладить напряжение Елизавета Викентьевна, беспомощно взглянув на доктора и дочерей, – прошу вас, присядьте. Это какое-то недоразумение.

– Вы ошибаетесь! – парировала гостья. – Недоразумения нет. Вчера мон ами весь вечер увивался вокруг вашей дочери! Зачем она явилась туда, где ей не место? Мне не до смеха, уверяю вас, – в голосе молодой особы зазвучали визгливые нотки, – когда человек, от которого зависит мое будущее, лакомится фарфоровыми блондинками!

– Выбирайте слова, мадемуазель! – взмолилась Елизавета Викентьевна, с ужасом глядя на свою старшую дочь.

– Я не понимаю, о чем речь, – сказала Брун-гильда матери. – Здесь что-то не то!

– То! То! – разъяренная гостья бросилась к черному плащу, висящему на спинке стула. – А это что? Что это, я вас спрашиваю! Может быть, здесь, у вас, в потайном кармашке хранится и его любовная записка? Признание? Назначение свидания?

– Не трогайте, отдайте, отпустите! – Мура схватила плащ и потянула его к себе. – Там ничего нет, ручаюсь вам.

– Я хочу убедиться в этом сама! – рычала мадемуазель Воронина.

– Ладно, ладно, – уступила Мура, – только потом отдадите?

– Мне таких тряпок не надо, у меня своих полно, – прошипела эксцентричная девица.

Мура резко выпустила из рук ткань, и гостья повалилась со своей добычей на пол. Клим Кириллович, а следом за ним из-за портьеры и седобородый старик бросились к поверженной победительнице и помогли ей подняться. Злобно посверкивая исподлобья черными глазами, мадемуазель Воронина убедилась, что записок нет, и кинула плащ на пол.

– Предупреждаю, – заявила она Брунгильде. – В цирк – ни ногой. А то ненароком уроню что-нибудь с проволоки, да прямо на вашу кудрявую голову.