Заговор стервятников

— Насчет вас, Софрон Ильич, не знаю, — ворчливо заметил доктор. — А вашему клиенту могу поставить стопроцентно точный диагноз. Мания величия и мания преследования. Точка.

Софрон Ильич выдержал паузу и возразил:

— Но дело в том, что я действительно обнаружил, что в отсутствие мсье Лузиньяка кто-то приходил в его квартиру и что-то искал!

ГЛАВА 10

Следователь Вирхов принял решение молниеносно: он велел извозчику развернуться и что есть мочи мчаться в ресторан «Семирамида». Павел Миронович Тернов чувствовал гордость за своего начальника, да и самого его охватил настоящий охотничий азарт.

— Оружие у вас с собой, Павел Миронович? — хрипло спросил Вирхов.

— Так точно, — отрапортовал ликующе кандидат. — Будем брать на месте?

— Если не опоздаем.

Вирхов лихорадочно покрикивал на извозчика, понуждая его лихачить и гнать с опасной для жизни скоростью. Впрочем, Герасим Быков и так старался показать свое извозчичье искусство в наивыгоднейшем для себя свете. Всяких седоков приходилось ему возить по городу, в том числе и государевых служащих, но такого капризного и властного барина он еще не встречал. И чего так командует? Вчера на извозном дворе узнал, что Вирхов — известнейший следователь. Эка невидаль! Были случаи, что Герасим возил седоков и в соболях! А не в простых черных мерлушках!

Свернув к ресторану «Семирамида», огненная вывеска которого светилась и днем и ночью, извозчик и его пассажиры сразу поняли, что в «датском королевстве» не все в порядке.

Тротуар и часть мостовой перед входом в ресторан были оцеплены конными и пешими городовыми. На расчищенной площадке наблюдалось скопление полицейских чинов и непонятная суета.

Эффектно осадив лошадь у противоположного тротуара прямо напротив стеклянных дверей «Семирамиды», извозчик услышал повеление ждать и увидел стремительно удаляющиеся спины своих седоков. После коротких переговоров цепь полицейских перед его седоками разомкнулась, и они исчезли в сияющем электричеством зеве вестибюля.

Вирхов и Тернов вбежали в холл ресторана и огляделись.

— Где хозяин? — рявкнул Вирхов растерянному швейцару, который стоял как истукан и не реагировал на вбегающих и выбегающих людей.

— Михайло Леонтьевич в зале, там, — махнул рукой седоусый старик, из-под фуражки которого выглядывал свежий кровоподтек, спускающийся к виску. — Его пристав допрашивает.

Вирхов не стал слушать дальше и бросился в указанном направлении. Пристава Адмиралтейского участка он знал хорошо. Остап Загнобийло держал подвластное ему население в великом страхе. Суровый нрав пристава обеспечивал участку лучшие показатели в Петербурге. И Вирхов не сомневался, что Остап Тарасович уже повязал всех, кого можно было повязать.

Он вбежал в зал и увидел в центре композиции из гигантских пальм и человеческих фигур тучного пристава, выделявшегося среди всех темно-зеленым кителем и заправленными в сапоги шароварами. Перед ним понуро топтался сам Михайло Леонтьевич, не уступавший в дородности приставу, но на голову ниже того.

— Карл Иваныч, сердэнько мое! — возопил певучим басом пристав, узревший Вирхова через плечо ресторанщика. — Да как же вы так быстрэнько уложились! Ведь едва ли пять минут прошло, как этот изверг рода человеческого позвонил в приемную Окружного суда.

— Что здесь произошло? — Вирхов пропустил мимо ушей подобострастный вопрос.

— Бандитский налет, ваше превосходительство, дерзкое ограбление. — Пристав вытянулся. — Преступники сгинули.