Едва дождавшись, когда за шахматным администратором закроется дверь, Вирхов выскочил из-за стола и, как зверь, заметался по кабинету.
— Нет, это уже не лезет ни в какие ворота! — бурчал он себе под нос. — Что все это значит? И почему этот безмозглый Кронберг не пришел ко мне сразу? Голову даю на отсечение, что и Шевальгин, и Герц, если и наведывались к Муромцевым, давно уехали. Теперь туда мчаться бессмысленно — слежку не установить. Но… При чем здесь Муромцевы? И что от них нужно Шевальгину? Зачем он сообщает о своем визите Фридриху Герцу? Не собирается ли сыщица через них выйти на третьего шахматиста — Балобанова? Но кто же мог заказать сыщице поиск преступника?
Вирхов перебирал мысленно разные варианты. Чиновники, не знавшие безухого китайца, не могли заказать Марии Николаевне частное расследование. Вряд ли в детективное бюро обратились полтавские железнодорожные служащие. Родственники китайца? Но их у него нет. Покровительствовавшая ему госпожа Гордеева? Или мичман Таволжанский, одержимый поиском японских шпионов и разоблачением вражеской резидентуры?
Скорее всего Таволжанский. Он и рапорт в Главный штаб написал. По его облику ясно, что одними рапортами он вряд ли ограничится. А познакомиться с Марией Николаевной он мог и благодаря ее ослепительной сестре. Вирхов остановился и хлопнул себя по лбу ладонью. Вот оно что! Да разве упомнишь всех поклонников блистательной пианистки Брунгильды Муромцевой!
Впрочем, в частное детективное бюро могла тайком обратиться и госпожа Гордеева, восточные женщины скрытны и мстительны. Обе версии нуждаются в проверке.
Успокоенный удачным мозговым штурмом, Вирхов вновь уселся и допил остывший чай. Тут-то на пороге и возник кандидат на судебные должности Павел Миронович Тернов.
— Наконец-то, — сердито встретил помощника следователь. — Удалось добыть что-нибудь?
— Удалось, Карл Иваныч, — с ходу начал отчет недозрелый практический юрист. — В трактире «Сокол» по наводке нашего человека показал ножичек слесарю с «Розенкранца» Зиновию Гаранцеву. Ножичек мастер признал. Заказывал студент, якобы лосей свежевать. Я просил его сделать такой же. Согласился. Обрадовался, что ножичек его хорошо себя показал, а то, мол, студент все сомневался, да скорее всего не для лосей ему ножичек и нужен, на них сейчас охоты нет, а чтобы зайцев потрошить.
— Та-ак, — протянул Вирхов, — опять студент… Ложный ход. Студент с Дворцовой не мог ни с того ни с сего зарезать купца. Скорее преступник купил у старьевщика студенческую тужурку и путает следы.
— Возможно, Карл Иваныч, я еще об этом не думал, — признался нетерпеливо Тернов. — Однако это не самое главное.
— Так почему же вы не начинаете с самого главного, досточтимый Павел Миронович? Почему морочите мне голову пустяками?
Тернов отпрянул и изменился в лице, нарвавшись на внезапную вспышку начальственной ярости.
— Мне казалось, вы должны обладать всей полнотой информации.
— Полнотой, полнотой… Давай уж свою полноту сюда, — проворчал Вирхов. — Что еще?
Тернов достал из кармана лист бумаги и вручил его начальнику. Вирхов повертел листок, заполненный типографским шрифтом. Это была страница из технического учебника. На одной стороне рассказывалось об особенностях процесса горения, а на другой была помещена картинка: Жанна д"Арк стоит на помосте, окруженная вязанками хвороста, монахи в капюшонах поднесли факелы к босым ступням Орлеанской девственницы, языки пламени совсем близко подобрались к мученице…
Поверх рисунка был помещен чертеж ножа, на полях дано краткое описание рукоятки в виде соколиного пера. Размеры указаны в сантиметрах.
— Совпадает? — Вирхов поднял глаза на Тернова.
— Тютелька в тютельку! — гордо сказал Тернов, выложив на стол орудие убийства купца Малютина рядом с ножом, найденным в «Семирамиде».
— Ничего не понимаю, — признался Вир-хов. — Тот, кого я видел, никак не походит на студента. А если убийца в ресторане «Лейнер» и налетчик, обронивший нож в «Семирамиде», — одно и то же лицо, то есть этот якобы студент из той же банды, то мог ли он в это же самое время оказаться на Дворцовой площади? Или в столице действует уже две банды с соколиной символикой?
Тернов наморщил лоб — якобы в глубоких раздумьях! — и пожирал глазами начальника.
ebooksa