– У меня гипертрофированное воображение.
– Ну хорошо, в аэропорту мы вместе хлопнем, только ты в самолете не догоняйся. В Хабаровске на поезд надо будет пересесть, по пьянке ты заблудишься.
– А прямого рейса нет, что ли?
– Вроде нет, да и на Хабару только раз в неделю из Питера. В среду или четверг, я забыл, а может, и поменялось все, я давно летал.
– А в поезде – Эс Ве?
– Эс Ве, Эс Ве… Чистые простыни, хорошенькая попутчица.
– А если она храпит?
– А ты ей спать не давай.
– Прямо и не знаю… Я уже расстроился. Который час? Ну вот, уже обедать пора, а мы вместо этого дурака валяем.
– Сейчас, зайдем к Ирине этой Аркадьевне… а она вроде ничего, а?
– В каком смысле?
– В том самом.
– Ну, если в этом, то я бы стал.
– А ты всех баб на «стал бы – не стал бы» делишь?
– Ну давай, маму еще вспомни, романтик ты наш.
– Да, кормить тебя пора. Сейчас поговорим, потом билет тебе купим – здесь рядом на Кировском кассы – и где-нибудь перекусим.
– Вот ты сам и перекусывай «где-нибудь». А я общепита не переношу.
– Да брось, вот, я знаю, хорошо кормят в…
– Не могут они хорошо кормить. Хоть там интерьеры, хоть лобстеры. Общепит, он и есть общепит, по определению. Повар готовит в никуда, сам не знает кому, без любви ко мне лично. Может, он в этот момент о любовнике своей жены думает с ненавистью? А я потом все это есть должен?.. И какие билеты? У меня паспорта с собой нет, забыл? Все равно домой надо.
– А у тебя еда есть?