В руках бесчувственного

— Как это не обращай? Ты сейчас расплачешься. А я даже не знаю, почему…

— Просто соринка, — лепечет, затем вновь вырывается, — пойдем покушаем.

— Юля… — но она уже скрывается за дверью.

Так, я не понял. Вроде бы опытный мужик, но начав встречаться с этой девушкой, совершенно запутался в женских эмоциях. Спускаюсь, а она сидит за столом и смотрит в окно. Юля выглядит такой одинокой, что даже мое холодное сердце начинает болеть. Хочу сказать что-то такое, этакое, поднять девочке настроение.

— Почему ты грустишь?

— Не знаю, — она горько улыбается, загоняя в мое сердце еще один железный кол.

— Знаешь, но не признаёшься, — сажусь напротив.

— В этот раз все не так просто, — бурчит, стараясь не смотреть мне в глаза, — это стыдно и как-то неправильно. Я же должна быть рада, что тест оказался отрицательным, да?

— Ну…

— А я не рада, — вздыхает, — думала, что обрадуюсь. Но мне очень грустно.

— Юля, — не знаю, что говорить в таких случаях.

— Прости, — смахивает слезинку и принимается уплетать приготовленный Интирой фруктовый салат, — я несу чушь.

— Это не… — прикусываю язык.

Она хотела этого? Я думал, что девочка просто капризничает, но не всерьез хочет от меня ребенка. Знаю, что нужно сейчас срочно что-то ей сказать. Но почему молчу? Смотрю на нее и пытаюсь подобрать слова, но с каждой секундой язык словно стягивает паутиной. Уже и кусок в горло не лезет.

— Прости… — снова извиняется Юля.

— Я не голоден, — встаю из-за стола, не в силах глянуть на несчастную пленницу.

Что со мной не так? Ее эмоции разрывают изнутри. Просто не в силах наблюдать за тоской своей милой девочки. Стою посреди столовой и ругаю себя за пассивность. Девушка выглядит чересчур бледной. Да к черту все! Подхожу и крепко обнимаю ее. Вновь вырывается, но я спокойно удерживаю малышку. Никаких слов, просто объятия. Затем Юля затихает и, я слышу всхлип. А затем ее прорывает. Моя девушка горько плачет, я лишь глажу ее по голове.

— Ну тихо, тихо маленькая. Это совершенно нормально и мне очень льстит, — наконец-то подбираю слова, — знаешь, ведь мне тоже грустно. Ты расстроена, как мне радоваться?

Но я лукавлю. Ведь этот красный крестик на тесте и мое сердце уронил в пучину тоски. Сам не понимаю, почему так расстроен. Неужели сам хотел этого?

— Ты не хотел. Боялся, злился, — хнычет, — но теперь убедился, что все в порядке?