В руках бесчувственного

От этого человека веет настоящей опасностью. Чемпион мировых чемпионатов в смешанных единоборствах, многократный победитель любительских подпольных соревнований, где главное правило — это отсутствие правил. И сейчас он может применить на мне парочку силовых захватов или ударов. Но главное в общении с хищником — не показывать страх.

— Это не шантаж, — прохожу вглубь и достаю два стакана для виски, — а методы убеждения.

Он берет у меня бокал, не спуская глаз.

— Я могу убить вас, — признается, сжимая сбитые пальцы в кулаки.

— Это тебе не поможет. Согласишься — станешь звездой «Колизея». Выиграешь — озолотишься.

— Я решил завязать.

— Из-за ребенка? — спрашиваю без тени сочувствия.

— Да.

— Если я передам фотографии отцу твоей жены, как думаешь, что он сделает?

Вижу, как опытный боец тушуется и нервничает. Еще бы. Его любимая женщина — дочь высокопоставленного и влиятельного коррумпированного чиновника. Этакий крестный отец корейской мафии. И если он узнает, что пока любимая дочурка вынашивала ребенка, ее муж развлекался с несовершеннолетними школьницами, по голове точно не погладит.

— Думаешь, фото есть лишь у меня? — продолжаю добивать его, как вдруг в глубине души начинает всплывать жалость.

Тошно от одного своего голоса. Во что я превратился? Но работа есть работа. Добиваю несчастного понимая, что он может не вернуться к жене и ребенку.

— Если со мной что-нибудь случится, снимки сразу попадут к твоей семье.

От взгляда бойца мне не по себе. Ненависть сочится из каждой его клеточки. И почему я чувствую себя жалким? Ведь грешен здесь он. Со Хён. Что ты будешь делать? Чувствую себя обмазанным грязью и кровью. Хочется забраться в душ, обратившись к воспоминаниям о маленькой пленнице. Смыть поскорее налет мерзости.

— Я согласен, господин Волков, — опустошенно отвечает мой гость, — надеюсь, ваша совесть будет чиста.

Затем он громко хлопает дверью. Я вливаю в себя почти всю бутылку, до утра пытаясь смыть с себя смрад вины. Внутри нет света, лишь тьма и боль. Какой смысл пытаться и карабкаться наверх, если уже запятнан? Рассвет медленно облизывает спящий отель розовыми лучами. Я всю ночь просидел в кресле, пытаясь напиться и забыться. В шесть утра ко мне стучится Регина.

На помощнице лишь шелковый халатик, едва прикрывающий круглую задницу. Привлекаю ее к себе, забираясь между ног. Уже мокрая. В ней есть все, что я люблю. Прижимаюсь головой к животу, пытаясь стряхнуть чувство вины.

— Влад, — обнимает мою голову, — что случилось?

Гуляю руками по гладкой коже, но ощущаю лишь отвращение. Отталкиваю Регину, затем снимаю с себя рубашку и брюки.

— Со Хён согласен на мое предложение, — почти рычу, — моя задача выполнена. Я взял тебе билеты на завтра. Сам же возвращаюсь в Москву.