Прав внутренний голос — ребёнок его.
Тут Света вкатила Роме пощёчину и вновь покатила чемодан в ночную пургу. Снег ночью разгулялся, вновь засыпая мир белым и колючим.
Боря вышел из терминала внутренних сообщений и чуть приобнял брата за плечи.
— Ром… давай в машине поговорим, а? Оставь её.
Рыжий вместо ответа молча развернул паспорт. А в нём бумажка. Едва ветер не выхватил.
— Что там? — не стал вглядываться в содержимое Боря в темноте.
— Как что? Повестка, — ответил довольно спокойно брат. — Мне восемнадцать. Пора служить. Вручили, как только прилетел
— Бля… Не, дело хорошее, да и на границу тебя не пошлют. Во внутрянке в сапогах побегаешь, но… не вовремя как-то.
А брат стоял и молча смотрел в спину девушке. И тут Боря всё понял.
— Как понимаю, уклоняться не будешь. Но… за Свету переживаешь?
— Братан, я люблю её.
— Но ты же понял, что это… мой ребёнок?
— Какая мне разница? — и тут Рома повернулся. — Братан, ты только годик за ней присмотри. А? А как вернусь, на себя ребёнка перепишу. Да и вообще поженимся прямо сейчас. Я только догоню её.
Боря посерел лицом. Чувств к Свете не осталось. Но суда по поведению, и она не то, чтобы любила брата.
В раздумьях, он завёл автомобиль и подъехал к обоим.
— Так, садитесь. Разберёмся в тепле.
— А что тут разбираться? — первой обронила Света, но чемодан отдала, чтобы мужчины подняли и в багажник положили. Уже сидя на заднем сиденье продолжила. — Аборт сделаю и буду жить как человек.
— Какой нахер аборт? — прикинул Боря. — У тебя какой месяц?
— Четвёртый.
Боря резко замолчал.