Эксперимент

Мы оба очень тяжело пережили этот опыт.

Вот почему я потребовал, чтобы Церес превратил мою последнюю смертную находку в оборотня. Я собирался соблазнить ее вместе с Андером, но сначала нужно было даровать ей бессмертие. Конечно, она уже была волчицей клана Икс, да еще и омегой. Поэтому мой план почти сразу же стал нежизнеспособным.

Но суть в том…

— Это неправильно, — я тряхнул головой, пытаясь выбросить из нее нарисовавшиеся образы. — Так чертовски неправильно. Брачное рычание предназначено для соблазнения, а не изнасилования.

— Тогда почему из-за него женщина намокает, даже если не хочет возбуждаться? — возразила Дачиана, и в ее глазах блеснул интеллект, лишь прибавивший ей привлекательности.

Забрав у нее тарелку, которую я положил поверх своей, я опустил обе на пол и встал коленями на кровать. Дачиана легла и, несмотря на участившееся сердцебиение, наблюдала за мной в своей излюбленной манере.

— Альфы не зря находятся на вершине иерархии. Мы сильнее и быстрее, в буквальном смысле самые совершенные хищники этого мира. В нас природой заложено спариваться, доминировать, владеть. Поэтому мы получили определенные дары, позволившие нам добиваться цели, — скользнув в гнездо, я заключил Дачиану в клетку между моими руками и оседлал ее бедра. — Мы можем брать все, что пожелаем и когда пожелаем.

— Я знаю, — она сглотнула, замерев подо мной.

— Да, — подтвердил я, склонив голову. — Но если альфа может, не значит, что он должен это делать. Рычание предназначено соблазнять и при правильном применении может доставить удовольствие обеим сторонам, — я провел носом по щеке Дачианы и прижался носом к ее уху. — Я могу взять тебя прямо сейчас, в безопасном убежище твоего гнезда. И тебе понравится. Ты будешь выкрикивать мое имя. Кончишь на моем члене, когда я завяжу тебя так глубоко, что тебе будет больно дышать.

Ноты страха смешались со сладким ароматом возбуждения, что указывало на битву, разыгравшуюся между разумом Дачианы и телом.

Волчица хотела меня.

Вне всяких сомнений.

Но человеческая сторона требовала убедительных доказательств.

— Мы оба знаем, как легко я могу заставить тебя согласиться, малышка, — прошептал я, облизав ее ухо. — Даже сейчас я чувствую твой интерес. Но я не стану трахать тебя, Дачиана, — потершись носом о ее горло, я отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза. — Хочешь знать, почему, детка?

Я соприкоснулся с ней губами, удерживая ее взгляд, пока она не могла пошевелиться под натиском вызванных мной ощущений.

Ей нравились мои действия, и отчасти она хотела, чтобы я взял ее силой, потому что тогда у нее бы появилась причина меня ненавидеть.

К несчастью для нее, я был умней. Поскольку в отличие от тех альф, полностью контролировал свои побуждения. Я никогда не использовал свои возможности, чтобы преднамеренно навредить другому волку.

— Я не трахну тебя, потому что альфа обязан уважать свою женщину. Я знаю, что ты не готова, даже если твое тело говорит иначе, — проведя зубами по нижней губе Дачианы, я тихо зарычал, подтверждая свою точку зрения. — Ты права, и рычание вызывает определенные реакции, будь то послушание или возбуждение. Вот почему альфа должен понимать разницу между согласием и вынужденным удовольствием.

Задрожав подо мной, она со стоном закатила глаза. В ответ на мой призыв и прикосновение между ее бедер выделилась смазка.

— Но не заблуждайся, омега, — я провел губами по ее подбородку и вернулся к уху. — Я заставлю тебя наслаждаться, но только когда ты сама меня захочешь. Не потому, что я зарычу и заставлю тебя потечь, — я прижался ртом к месту, где бился пульс, и отпустил Дачиану. — Теперь давай пробежимся. Думаю, нам обоим не помешает физическая разрядка.