Уилл

— Прекрасно, придумай слово и начнем игру.

— Игру? — оживился я.

— Стоп-слово.

— Аргх, я не знаю.

— Просто выбери слово, которое никогда и не при каких обстоятельствах не скажешь во время секса.

— Спенсер, — выпалил я. И захотел вернуть его, как только произнес, но она уже смеется. — Позволь мне придумать что-нибудь другое.

— Ой, нет, Спенсер — это превосходно.

Блядь.

— Я никогда его не скажу. — Вызывающе говорю я ей.

— Спорим?

— Я не буду. Это факт. Ты можешь делать все, что хочешь.

— Ох, есть много способов, которыми я смогу заставить тебя кричать его имя. Не все вертится вокруг того, что ты хочешь или не хочешь, чтобы я делала.

Я хмурюсь, ведь я понятия не имею, что она имеет в виду. Но я непоколебим. Это слово никогда не будет произнесено моими губами, пока мы…

— Снимай одежду, — требует она.

Осознавая, что она не закрыла дверь, но Спенсер и Джаз давно ушли, я угождаю ей, думая, что у нас есть время.

Мэгс кружит вокруг меня, разглядывая сверху донизу. Я чувствую неловкость, когда она находится у меня за спиной, но ее собственнический взгляд, когда она возвращается в поле моего зрения, заставляет меня чувствовать себя принадлежащим ей. Чувствовать себя принадлежащим ей просто от одного ее взгляда больше, чем я когда-либо фантазировал.

Она распутывает веревку, и моя грудь сжимается. Я и раньше бывал связан, это не важно. Но то было шарфами. Это веревка. Это на самом деле. Я наблюдаю, как она обращается с веревкой, и стараюсь игнорировать ее осведомленность в этом.

Как только она заканчивает с веревкой, она подходит ко мне, и я замираю. С кем она этому научилась? Это не имеет значения. Это не имеет значения. Это значит, что она удивительная, ошеломляющая, восхитительная, и сегодня я не должен задавать вопросы. Рациональное мышление отправилось на юг, как, впрочем, и бо́льшая часть моего кровотока.

— Когда ты этому научилась? — стараюсь выглядеть беззаботным, но моя речь больше похожа на лепет ребенка.

И когда? Когда? Как будто это важно. Стоило спросить по-другому, Уилл. По крайней мере, это лучше, чем «расскажи мне с кем еще ты делала это, мне нужны имена, места и отметки по десятибалльной шкале». Я с трудом дышу к тому времени, когда могу взять себя в руки.