Уилл

— Спасибо, но не думаю, что моя гордость сможет выдержать сегодня еще одно подчинение.

О, мой Бог.

Я. Чувствую. Ужас.

Тогда у меня появляется идея.

— Оставайся здесь, — я вскакиваю и направляюсь к двери.

— Куда ты идешь? — он зовет меня, но я игнорирую его и сбегаю вниз по лестнице. Я вернусь гораздо быстрее, если не стану отвечать.

Джаз и Спенсер, по-видимому, решили спешно удалиться, поэтому я направляюсь прямо на кухню. Я знаю, что у нас там были огромные ножницы. Они для раскройки тканей: действительно острые и тяжелые. Уверена, папа должен был сохранить их. Я нахожу их во втором ящике. Это должно сработать. Я возвращаюсь к лестнице, а затем останавливаюсь. На всякий случай, если я не смогу разрезать веревку ими, я хватаю один из японских ножей из подставки.

Когда возвращаюсь в свою комнату, Уилл сидит, стягивая веревку с лодыжек связанными руками. Похоже, их было не так уж и сложно развязать. Он поднимает взгляд и широко раскрывает глаза, когда взгляд падает на оружие, которое я принесла.

— Эй, стоп, давай не будем сходить с ума. Я не могу защитить себя.

Я встаю на колени рядом с ним и кладу нож на пол. Я держу ножницы.

— Я принесла их, чтобы разрезать веревку. Это будет быстрее, чем пытаться ее развязать.

— А для чего нож?

— Он понадобиться, если я не справлюсь ножницами.

— Если ты не сможешь сделать это с помощью ножниц, как ты это сделаешь с помощью ножа?

Я киваю на нож, когда скольжу лезвиями ножниц под веревки на его запястьях.

— Они для ткани. Эта вещь — особая японская сталь. Он может резать кости.

Он смотрит на меня со страхом в глазах.

— Тогда, пожалуйста, постарайся справиться ножницами!

Я улыбаюсь и концентрируюсь: разрезать веревку легче, чем я ожидала.

— О, спасибо. Блядь, — говорит он, растирая запястья.